[abu]

--(х)Три истории наркомании: Толик, Саша, Макс.(х)--

По данным исследований, если человек попадает в зависимость от наркотика, это рабство продолжается в среднем десять лет. В течение этого времени человек пробует различные наркотические вещества, изменяет формы и дозы приема, неоднократно пытается вырваться, с большим или меньшим успехом, проводя от нескольких дней до нескольких лет в относительной свободе, а затем снова погружаясь в пучину зависимости. Как правило, если человеку удается пройти через все эти годы и выжить, несмотря на передозировки, попытки самоубийства, болезни и многие другие опасности, он или она бывают, как правило, выпущены на свободу - хотя часто это освобождение лишь условно. При этом ни в одной статистике мира не отражено число тех людей, которые употреб**ют наркотики время от времени, не допуская ни увеличения доз, ни учащения приемов. Между ними и наркоманами такая же разница, как между тем, кто позволяет себе выпить по случаю праздника, и тем, кто ни дня не способен прожить без алкоголя и глубоко физически страдает, когда ему не дают выпить. Опасность состоит в том, что никому не дано предугадать, к чему может привести невинный эксперимент с веществом, изменяющим сознание. Удастся ли вам зайти в эту клетку и беспрепятственно выйти, или же дверь ее захлопнется за вами на много лет? Многое зависит, с одной стороны, от вида наркотика, с другой - от психического, физического и генетического склада человека, с третьей - от жизненной ситуации, с четвертой - от возраста, с пятой... Известно немало случаев, когда непреодолимая потребность в наркотике возникала уже с первого приема.

Саша, Толик и Максим - наркоманы. За те несколько лет, что продолжается их личная история с наркотиками, они прошли путь от эйфории до многократных и отчаянных попыток освободиться от власти вещества. Они искали спасения от одного наркотика в другом. Когда после многих физических и душевных страданий им удавалось на мгновение вырваться из плена, они вскоре понимали, что цель еще далеко. Их путь к свободе - нелегкий, полный неожиданных поворотов и досадных возвращений назад - продолжается ежедневно, ежечасно.

[abu]

--(х)ТОЛИК:(х)--

Винт

Сейчас мне 23 года. Свой первый косяк анаши я выкурил в лет в 14-15. Потом устроился работать на Арбат, это тогда называлось "утюжить." Мы продавали иностранцам кроличьи шапки - " рэбиты ", часы, матрешки, нам платили долларами, а мы потом и доллары продавали. Наваривали и с валюты и с товара. У нас стали появляться деньги. Рядом с нами все время были люди криминального плана - как бы наша крыша, которым мы должны были платить. Естественно, вместе после работы отдыхали.

Там я впервые укололся винтом. Я кололся, потому что хотел прихода. Потом некоторое время тоже отлично - эйфория, все вокруг прекрасно. Но часов через 10-12 наступает дичайшая депрессия, полное опустошение. Люди, которых готов был расцеловать, которым в любви всем подряд признавался, внезапно кажутся резиновыми куклами и ублюдками. Даже воздух и стены вокруг становятся серыми, зловещими и пустыми. Я "присел" на винт с первого укола - на пять лет. Из этих пяти лет три года я торчал вообще плотно - не вмазывался только когда спал и ел. Все остальное время сидел на игле. От винта нет физических ломок, но есть дикая, непреодолимая психологическая зависимость. Через три года появились ЛСД, кокаин, героин - экзотика. Начал чередовать: перемежать: когда кислотой закинешься, когда героином. Но главным моим наркотиком был винт - я за него все готов был отдать. Так оно и было - все и отдавал.

Криминал

Единственная проблема была - стало не хватать денег. Одно время я даже покрадывал , "разводил" людей, обманывал на деньги. До сих пор не понимаю, каким чудом не угодил в тюрьму. Не всем моим знакомым так повезло... Сейчас самому не верится, какими ужасными способами я тогда зарабатывал деньги. Например, те, кто торговал матрешками на Арбате, оставляли свои вещи, чтобы с собой не таскать, в местных квартирах - платили какие-то деньги хозяевам. Мы такую квартиру вычислим и заходим - внешне все вроде друг на друга похожи, хозяин и не отличит - те, не те... Брали чужие сумки с вещами и уходили. Кто-нибудь при этом стоит, бубнит, хозяину зубы заговаривает - а под винтом это очень хорошо делается: можешь говорить без остановки на любые темы. Или еще я мог поныкать у человека деньги, сказать, через 15 минут принесу, взять деньги и уйти. Я прогонял какую-то телегу, мол, ты не волнуйся, я сейчас вот тут мигом - и просто отставал, исчезал с деньгами: у меня была тысяча ходов, заранее заготовленных. Сейчас я так не могу. А еще я таскал из дома все, что мог, - телевизор, магнитофон, мамины вещи, золото. Или варил для кого-нибудь винт и за это брал себе часть.У меня были сотни знакомых, каждого я считал за лучшего друга и гордился, что вокруг меня такие отличные люди, хорошие, модные. На самом деле все это было ложью и откровенным паскудством, но я тогда этого не видел. Постоянно в иллюзиях находишься - каждый человек для тебя друг, ты ему готов все отдать. А потом понимаешь, что тобой просто попользовались. Больница. Все это стало невыносимо, к тому же денег не было: работать я нигде не мог.

В общем, я лег в больницу - в наркологию: сам, добровольно пошел. Мы все обсудили с матерью и решили, что мне надо лечиться. На самом деле, лечения там не было абсолютно никакого. Ни чистки крови, ни психологической помощи. Наоборот, все медсестры и врачи относились к нам пренебрежительно. У меня была непреодолимая психологическая тяга к наркотику, мне нужно было с кем-то поговорить об этом, получить грамотный совет, а вместо этого мне давали таблетки - барбитураты, кололи галопиридол , аминозин , и я просто лежал как бревно - и все. Лежишь двое суток от этих уколов в ужасном состоянии: вроде бы спишь, но это не сон - это можно сравнить с тем, когда съешь таблеток 20 снотворного. Есть еще магнезия-сульфат терапия - ее называют "горячий укол", это просто пытка. В основном там лежат опиушники . Перекумариваются, уходят и опять колются. Для того только туда и приходят, чтобы переломаться, когда у них нет денег на героин. Они идут и на халяву там переламываются, потом выходят и опять торчат. А еще я видел в больнице молодых мальчиков. Ребенку 15-16 лет, он пару раз вкололся - и его закрывают в больнице... Это все равно, что малолетнего посадить в тюрьму: он всему там научится и станет действительно закоренелым. Так и здесь: если в больницу попадает молодой наркоман, который только начал - его напуганная мама туда упекла - он выйдет уже матерым. В больнице наркотик делают из всего: из любых таблеток можно все, что угодно, выбить и вмазать. Торчат там все. У мальчика там и круг общения будет особый: знакомства, новые точки, где можно купить, барыги, обмен телефонами... Отлежал я в больнице 28 дней. Мне поставили диагноз и взяли на учет. Потом я еще раз попал в ту больницу - уже в реанимацию с передозом.

Вышел из больницы и начал употреб**ть героин, черное. Исключительно для того, чтобы не колоться амфетаминами - винтом в частности. Но я все равно, до сих пор хочу винта и не могу о нем не думать. Я продолжаю оставаться винтовым наркоманом - только что не употреб**ю винт на сегодняшний день.

Здоровье

Мне 23 года, а у меня практически не осталось своих зубов, вся челюсть вставная - кальция не было в организме. Та же проблема почти у всех моих друзей. У меня гепатит В и С, не могу некоторые вещи есть - сразу начинает тошнить. В перспективе - цирроз или рак печени. В мои планы входит дожить хотя бы лет до 30-40, но я не знаю, удастся ли. Я вначале не думал об опасности, я вообще ни о чем не думал, торчал и все. Сейчас тоже много таких молодых, их лозунг: "Торчал, торчу и буду торчать!" Им бы побольше информации о последствиях всего этого. О том, кем они станут через несколько лет. Когда я начинал, были другие времена. Тогда мы не слышали, что бывает такая болезнь, как гепатит, что можно заразиться через иглу. А теперь еще и СПИД. Раньше и героин для нас был все равно, что СПИД, - заграничная экзотика. Теперь все спустилось вниз: и героином колются все, вплоть до бомжей, и заразиться может любой. Неважно, что ты употреб**ешь и сколько у тебя денег. Если мы будем сидеть вдвоем и кумарить, и у нас будет один шприц на двоих, я в первую очередь буду думать о том, как мне вмазаться. После того, как уколюсь, я, возможно, подумаю, чем ты болеешь и что я занес себе с твоим шприцем: гепатит, сифилис или СПИД. Говорят, что наркоманы не боятся умереть. Это до поры до времени. На начальной стадии, действительно, думают: пусть я проживу свою короткую, но яркую жизнь. А потом становится физически больно, потому что сгорела печень, и появляются вполне реальные мысли о смерти. Для многих это стимул бросить наркотики. Торчишь, вроде бы кайф, а на самом деле кайфа-то из пяти - шести лет, которые торчишь, хватает на год, а все остальное время - депрессии, боль и угрызения совести за то, что ты делаешь с собой и с близкими.

Шрамы в голове

Но самое главное - я не мог предвидеть, какие последствия будут у меня с головой. Я чувствую, что винт оставил на моей психике такие глубокие шрамы, которые уже никогда не пройдут. У меня иногда бывают срывы, когда я беру, что под руку попадется, и швыряю, бью посуду в доме. Могу в такой момент кому-то ни с того ни с сего позвонить, нагрубить. Когда принимаешь любой наркотик, особенно винт, в голове странные вещи творятся. Мы называем это "подсаживаться на измену" - когда чего-то боишься, а чего - непонятно. Одно время мне казалось, что за мной постоянно следит милиция. Я мог сидеть по трое-четверо суток дома и не выходить на улицу, потому что боялся, что меня выследят, поймают. Или ехал куда-нибудь к друзьям в Выхино, в Чертаново, и не в состоянии был оттуда уехать по неделе, по две. Помню даже, как мы по несколько недель сидели в подъезде. Брали винта, трескались - и по трое суток находились в одном подъезде, просто сидели там, потому что не могли выйти на улицу. Какие мы. Я могу на улице, среди толпы прохожих, отличить винтового человека от героинового. Как? По одежде, по манере поведения, по движениям. Винтовые и вообще те, кто употреб**ет стимуляторы, - это резкие движения, быстрая, без остановок, речь. Они постоянно оглядываются назад, обгрызают до мяса ногти, у них мания преследования. Винтовой может долго точить карандаш и опомнится только после того, как сточит весь карандаш до основания и примется за собственный палец. В руках у винтового - зажигалка, ручка, пачка сигарет - по пять-шесть предметов одновременно. Ходишь, не знаешь, что с ними делать, куда их деть. И лица у них характерные: нос, глаза - и две ямы вместо щек. Опийные люди наоборот, совершенно спокойные, сонные. В фильме "Криминальное чтиво" есть такой момент: один из главных героев укололся героином и едет в машине. И при этом у него характерное лицо, как бывает под героином: глаза как бы опущены. Я часто встречаю людей на улицах в таком состоянии: человек словно спит чуть-чуть - я уверен, что во многих случаях это героин. У них постоянно прожженные штаны, потому что сидишь, куришь, прожигаешь одежду, диваны ничего не замечаешь. На руках следы от ожогов. Опиушники вообще-то народ спокойный, они бывают нервными только на отходняках, когда отпускает. На отходняках у них чуть до драки не доходит. Причем абсолютно ни с чего - поводом может послужить любая мелочь.

Без иллюзий

Я уверен, каждый наркоман внутри себя хочет бросить, но не может. Он хочет остановиться, но утром просыпается и опять едет на Лубянку и мутит наркотики и говорит: я так устал, так хочу остановиться, но не может. Вся жизнь его уходит на это. Точнее, это не жизнь. Это иллюзия жизни. Я хочу верить, что эта болезнь хотя и страшная, но излечимая. Но на своем опыте я убеждаюсь, что стоит слезть с одного наркотика, как пересаживаешься на что-то другое. Я не могу вспомнить ни одного дня, когда бы я ничего не употреб**л. Минимум, что я делаю, - это беру бутылку водки и выпиваю ее целиком. Я просто уже не могу находиться в трезвом состоянии и смотреть трезвыми глазами на то, что происходит вокруг.

[ZAPOR]

Писши исчо! :D

[abu]

и нияух не смешно

надеюсь эта тема заставит опомница кого-нибудь.

[abu]

--(х)САША(х)--

Мечта детства

О наркотиках я услышал еще в детстве, в школе, и мне жутко захотелось попробовать. Это были дешевые познания, непонятные, расплывчатые. Все в то время было зашифровано. Восьмой класс, мне было 14 лет, и тогда я, конечно, еще ничего не принимал. Но мне очень хотелось попробовать - и я этого в конце концов добился. Я подрос, стал вести экстравагантный образ жизни: был панком, ходил с красными ирокезами, в черном галифе, с нацистской повязкой. Люди постарше плохо меня воспринимали, все пытались ударить клюшкой. В первый раз я попробовал так называемую "мульку". Мне не понравилось, я вообще к стимуляторам отношусь плохо. Потом я начал курить травку, это было весело: прилив чувств, энергии, казалось, что-то новое открывается.

Мы как раз тогда начали заниматься музыкой с другом - он сейчас сидит за наркотики. А потом я поехал в Прибалтику - там есть одно знаменитое место, о котором я узнал от хиппи: они как раз всей компанией туда собирались, и я напросился с ними. Первое, что я сделал, когда приехал, - это пошел на дербан за маком и укололся в первый раз. Я сам сделал себе укол и почувствовал себя настолько круто... Мы лежали втроем в палатке, разговаривали, и было ощущение, что когда замолкаешь и уходишь в свои грезы, общение все равно продолжается - без слов, на подсознательном уровне - и все это чувствовали. Опиум заворожил меня, и с того момента я стал употреб**ть его сначала время от времени, потом все чаще и чаще. Сейчас молодежь 14-16 лет начинает колоться лишь из-за того, что это модно. Смотрите, я вмазываюсь, я крутой... Мы начинали совершенно по-другому. Это было что-то возвышенное... Я пытался писать стихи, мы делали свою музыку, у нас был стимул употреб**ть наркотики - от них мы чувствовали себя по-другому.

Правда, со временем все перешло в совершенно другую стадию. Это была полная зависимость, система, и уже было не до чего. Не надо было ни стихов, ни музыки... Да и некогда было заниматься творчеством: все мысли только о том, где бы достать наркотик и уколоться.

Любовь

В начале 90-х я познакомился с парнем, которого сильно полюбил. Он пытался вытащить меня из наркотиков. Но вдруг появилась такая вещь, как ЛСД, и я сам не заметил, как провел на нем полтора года. Первые полгода я принимал его орально и на кишку, а остальной год вводил уже внутривенно, причем в бешеных количествах. С мальчиком мы расстались: он отчаялся и ушел. А мы уже начали было думать о том, чтобы жить вместе. Эта окончательная размолвка сильно задела за душу. Когда мы с ним разошлись, я словно потерял якорь и начал колоться очень плотно - пять лет провел в системе, то есть каждый день. Я все это время жил один, никакой личной жизни не было. Недаром есть такое выражение: "опиум заменяет вторую половину". Когда я начал повышать дозу и кололся все чаще, мне уже не надо было секса. Можно сказать, я сам себя трахал иглой. Мне было все безразлично. Только доза и игла.

В системе

Сначала физической зависимости, ломок не было, но были кумары - психологическое хотение наркотика. Но чем дальше это заходило, тем сильнее психологическая зависимость переходила в физическую. При постоянном употреблении героина быстро происходит привыкание, и дозу приходиться все время повышать. Моя доза за пять лет подскочила с одного кубика до 10 кубов. Под конец я делал себе за один раз целый стакан соломы, а если бы было десять стаканов, я бы сделал все 10. Как ни удивительно, но какое-то время мне еще удавалось работать на хорошей работе и неплохо зарабатывать. Конечно, приходилось все время шифровать - то есть скрывать, что я наркоман.

Но разумеется, так не могло продолжаться долго. В конце концов я дошел до того, что потерял сначала работу, а потом все, что у меня было ценного. По венам пошла вся радиоаппаратура, вся хорошая одежда, две машины... Когда все, имевшее ценность, было продано, пришлось искать пути заработать на дозу. Я хорошо умею варить черное, и меня часто приглашали это делать. Для меня это стало все равно, что ходить на службу: встать с утра, обзвонить людей. Если у кого-то есть деньги и нужен наркотик, достать им, приготовить и взять свою часть.

С каждым днем приходилось задирать себе дозы, все больше, все круче. А кайфа как такового уже не было - была уже такая стадия, когда наркотик нужен лишь для того, чтобы почувствовать себя нормальным человеком. Организм перестроился: делаешь себе дозу и сразу встаешь, идешь кушать, умываешься, делаешь какие-то дела. А если нет наркотика, ты просто лежишь и не в силах даже дотянуться до телефона, чтобы позвонить, найти наркотик.

Грызешь табуретки, плачешь, мысли исключительно суицидальные. Это очень страшно. Не пожелаю испытать это злейшему врагу. У меня было много суицидальных попыток. Пытался застрелиться, но первый патрон оказался холостым - что-то меня уберегло. Однажды съел восемьдесят таблеток транквилизаторов - это намного выше смертельной дозы. Но мой организм, видимо, настолько привык ко всему этому, что я выжил. Самое главное - я чувствую приближение очередного срыва где-то за неделю. Я знаю, что мне снова захочется себя убить. Я пытаюсь загасить это чувство наркотиками, но мне это не помогает, а только усугуб**ет. Можно сказать, что суицид для меня стал образом жизни.

Закон

Меня два раза обвиняли по 224 статье, которая сейчас стала 228, - приобретение, хранение и употребление наркотиков. По ней полагалось принудительное лечение. Я приезжал в милицию, а мне говорили: зачем ты приехал? Я им: вы же вызывали... Езжай, говорят, привези свою мать. Мама все понимала, брала какие-то деньги, ехала, отдавала им, и меня на время оставляли в покое. Милиция меня задерживала много раз. Если ничего с собой нет, посидишь в отделении - и отпустят. А если найдут наркотик, - тогда все. Но бывают случаи, когда тебе подбрасывают героин в карман: сдавай барыгу, а то тебя посадим. Если у тебя есть какие-то деньги на кармане, ты из милиции абсолютно пустой уходишь.

Попытки бегства

Я понял, что опустился в жуткое болото и теряю все, что было мне дорого. За те пять лет, что я сидел на наркотиках, я пытался переламываться три раза. Первый раз я уехал из города и выдержал без наркотиков все лето. Во второй раз я пытался переломаться с помощью винта. Шесть дней подряд кололся винтом, чтобы не было ломок от героина, после чего у меня с головой стало совсем плохо. Продержался без героина всего недели две, не больше. Третий раз я понял, что теряю свою семью - они полностью меня отделили. И еще мне было ясно, что если я буду продолжать колоться, вгоняя себе по 50-70 кубов в день, мне останется жить от силы год. Это меня напугало.

Лег в психиатрическую больницу, лежал два с половиной месяца, а потом уехал в деревню и прожил там с мая по ноябрь. Все это время я не принимал наркотики, только раза два пил водку, хотя я ее не люблю, и раза два - таблетки, барбитуру.

Больница мне помогла - наверное, потому что врач попалась хорошая. Она меня сильно интриговала: вроде бы проявляет внимание, а вроде и нет. А мне безумно хотелось общения, мне хотелось все, что во мне наболело, кому-то выразить. Иногда она это позволяла. Меня закормили нейролептиками - они полностью отбивают желание что-либо делать, под ними можно только спать. Но это даже хорошо. Это помогло переломаться.

Потом меня отыскала одна моя знакомая, которая в последнее время очень серьезно обратилась к религии. Мы поехали с ней в Переяславль-Залесский, она водила меня по монастырям, по скитам. Мне предлагали остаться в скиту: меня поразило, что там ко мне прониклись, поняли мою проблему - что я наркоман, что мне тяжело, что хочется со всем этим закончить. В какой-то момент мне действительно захотелось остаться там, в скиту, но я почему-то не остался. Вернувшись домой, я в тот же день уехал на дачу и был удивлен - меня не ломало вообще. Видимо, от поездки я получил очень сильный духовный заряд.

Но когда через неделю надо было ехать в Москву, я сразу почувствовал всю эту грязную энергетику города. Тут же начал хвататься за телефон, чтобы найти наркотик, сделал три звонка - хорошо, в тот раз никого из знакомых не оказалось дома. Труднее всего выйти из тусовки, из самого процесса. Все мои друзья колются, и если я перестаю колоться, я должен поменять всех друзей. Неделю-полторы после того, последнего случая я держался, а потом опять произошел срыв. У друга уехала мама, они собрались, а варить хорошо не умели. Я им сварил и себе поставил такую дозу, что чуть из ботинок не вылетел...

[Roni]

Не смешного ни че нету, просто интерестно читать... :eek:

[Nissan]

Интересно есть ли в сети у нас такие?????

[Burned]

а про третьего товарища ?

[BLONDIE]

МАКС:

Героин

Мне 21 год. Впервые я попробовал героин два года назад. Мы сидели на лавочке около подъезда - нас была группа друзей, мы работали, отдыхали вместе. Вдруг подбегает к нам человек и говорит: у меня есть героин. Я, конечно, слышал раньше это страшное слово - героин. Они уговаривают - давай, давай, а мне страшновато. Спрашиваю: а с него ломает? Отвечают: чуть-чуть ноги поболят, недельку перетерпишь, ничего страшного. Попробуй - только один раз. Ну, занюхали дорожку. Понравилось - погружаешься как бы в вату, хорошо так... На следующий день - еще одну дорожку, потом три, четыре. А потом произошел момент - я его до сих пор ярко помню: ехал я в лифте с ребятами, и вдруг у меня начинают болеть ноги - это один из первых признаков зависимости от героина. Меня это так напугало, что я буквально закричал: ребята, я наркоман! Для меня это был сильный удар. Я не хотел быть наркоманом. Я знал нескольких наркоманов, это были люди-зомби, я не хотел быть как они. С тех пор я и начал с этим бороться. Пытался не нюхать один день. Но чем я мог себя поддержать, снять эту боль? Анальгин, баралгин не помогали.

Лечь в больницу я еще не был готов. Я продолжал нюхать героин. А потом у меня произошел конфликт с теми ребятами, и я с ними расстался. К тому времени у меня рассыпались большинство зубов. Были сильные боли, я не спал ночами, сидел на снотворных. За месяц боли вроде бы прошли. Я встретил хороших людей, нашел интересную работу, появились свободные деньги. Я изо всех сил держался, мне было стыдно перед друзьями, что я опять начну. И все равно - теперь я знаю - это всю жизнь идет за тобой. А я всего-то употреб**л три месяца, причем не колол еще, а только нюхал. Дальше было хуже.

Итак, у меня появились деньги, которые я сумел скрыть. Дело в том, что мои друзья контролировали меня, следили, куда я хожу, кому звоню - ради меня же, чтобы я опять не начал. Но как-то раз я встретил человека, у которого героин был с собой, и устоять оказалось невозможно. Я снова стал нюхать, скрывая это от всех. Но близкие люди стали замечать мои маленькие зрачки, которые на ломках становились огромными, мою нервозность. Денег на героин уходила масса - от 50 до 100 долларов в день. Я его нюхал и курил, и кайфа уже не было, а было лишь утоление боли, причем грамма героина в день мне уже стало не хватать. Тогда я купил себе шприц, растворил в воде небольшую часть моей дневной дозы и укололся - и почувствовал прежний кайф. С тех пор я стал колоться; доза поднималась и поднималась.

Ломка, соответственно, стала тоже намного сильнее: те боли, которые были раньше, когда я только нюхал, теперь казались мне ерундой. Ломка наступала каждые три часа, и надо было снова колоться. Какая работа, какая любовь? Невозможно совмещать обычную жизнь нормального человека с жизнью наркомана. Есть такое понятие - "золотая доза," т.е. та, которая тебе нужна, которую ты можешь выдержать. Чуть больше - будет передозировка и умрешь. У меня была своя золотая доза, я делил все это количество на несколько горок и делал себе уколы по шесть раз в день, через определенное время, чтобы не было ломки. На работе у меня были друзья, которые увидели, как я изменился за год употребления героина. Все мысли, все деньги уходили на наркотик: пальцы мне были нужны, чтобы звонить барыге, ноги - чтобы за этим бежать, деньги - чтобы за это отдать. Друзья понимали проблему наркомании, потому что многие из них сами нюхали кокаин - и по сей день нюхают, не считая себя наркоманами.

Предложили мне лечиться, и я согласился. Вызвали доктора по объявлению, чтобы сделать детоксикацию - очистить организм от героина. Один такой вызов стоит 150 долларов. Буквально за час до его приезда я укололся очередной дозой. Доктор узнал, какая у меня доза, поставил капельницу, и я куда-то провалился. Очнулся и чувствую, что схожу с ума. Спросил, сколько дней я лежал, мне говорят - 14. Меня уже не ломало, не болели кости, но оставалось желание: мне все казалось, что в последний раз я укололся не 14 дней, а лишь пару часов назад. Физическая ломка по героину очень сильная: потеешь, поднимается температура, болят все кости, сводит суставы. При этом одно желание - устранить боль. Эта боль такая сильная, что некоторые люди совершают самоубийство. В тюрьмах, насколько я знаю, немало случаев, когда наркозависимые опиумной группы вешались во время ломок. Но когда врач снял мне эту боль, осталась психическая ломка. Я не знаю, что сильнее.

Я решил все же лечь в наркологическую больницу. Опять мне ставили капельницу, чистили кровь. Психологической помощи, правда, не было: врачи наркологи, дяди лет по 40-50, которым до нас дела нет, бегло спрашивали: "Ну, как ты сегодня?" А как я сегодня - мне кучу таблеток дали, капельницу прокапали, укололи, я лежу и как бы сплю все время.

Выписался из больницы, мне стало гораздо лучше. Я радовался от себя, я был счастлив, что у меня ничего не болит, мне можно не колоться. Но воспоминания не ушли: снились шприцы, доза... Я просыпался в холодном поту. Правда, колоться во сне никогда не получалось: подвожу иглу к вене и сразу просыпаюсь.

Прошло три месяца. Как-то случайно встретил на улице знакомого, спрашиваю его: "Ну что, колешься?" "Колюсь." "А я не колюсь." Я чувствовал гордость, что я не колюсь, что у меня больше нет этой зависимости. И вдруг почему-то спрашиваю его: у тебя есть с собой? Он говорит: есть. А дашь? Дашь. И я опять укололся.

Винт

Я опять начал колоться, опять стали приходить ломки. И тут мне встретился один мой старый приятель, который колется винтом. С тех пор я пересел на винт. Многие люди, пытаясь хоть как-то себе помочь, пересаживаются с одного наркотика на другой: кто с винта на героин, кто, как я, с героина на винт.

У меня прошла героиновая зависимость, но присутствует винтовая.

У нас еще называют винт "первитиновая кислота." На самом деле никто точно не знает, какая это кислота, она не указана ни в одном известном мне справочнике. Тем не менее, винт варят многие, хотя мало кто умеет его варить по-настоящему. Если с героином известна доза, то здесь никогда заранее не знаешь, как будет. Почему это называется "винт," что означает, как расшифровывается - тоже не знает никто. Это психостимулятор . Первое время чувствуешь себя просто суперчеловеком, Рэмбо. Можешь не есть сутками. У меня был рекорд - я не ел четырнадцать дней. Ходят легенды, что винт колют диверсантам, террористам, которым нужно пойти и сделать свое дело, не чувствуя страха, усталости, голода. Среди бандитов и воров существует категория людей, которые всю свою деятельность строят на употреблении винта, т.к. под винтом на некоторое время обостряется чувствительность, зрение, подвешен язык.

Я видел, как рядом со мной люди сходили с ума. Им казалось, что все вокруг предатели, враги, все тебя ненавидят, ты всех ненавидишь. С таким состоянием немногие справляются. Мне повезло, меня научили с этим справляться: бороться с галлюцинациями, например. Эти галлюцинации бывают очень сильные: например, будто ко мне в окно лезут бандиты. Я сижу на кухне и реально вижу, как они лезут, сейчас ограбят, убьют меня. Я должен с ними как-то бороться. Я вроде знаю, что это галлюцинация... а вдруг нет? Стараюсь контролировать себя, отвлекаться, и они появляются не так часто.

Шприцы

Были случаи, когда на пять-шесть человек одна ложка, в которой растворяется героин, и одна на всех игла. А что делать? Время - ночь. Да и не всегда остаются деньги. Потом, допустим, у тебя шприц есть, но только один, а у других вообще нет. А человека рядом с тобой ломает, ему плохо. Приходится давать ему свой или после него брать. Ты знаешь, что впереди ночь, что надо будет колоться сейчас, а потом еще рано утром, что твоим шприцем уже пользовались десять человек, а у тебя нет выбора. Не всегда есть вода промыть шприц от остатков чужой крови. Спрашиваем: "Все нормально, никто не болеет?" Никто не болеет, давай, колись. А про винт многие думают, что он убивает ВИЧ-инфекцию и гепатит, хотя это неправда.

Считается, что винт убьет все. Это очень сильная кислота: если винт чуть-чуть не так приготовить, вена буквально сгорает и лопается. Когда винт попадает под кожу, образуется нарыв. Поэтому винтовые наркоманы о заражении вообще не думают: запускают шприц в одну общую тару. Я сам только недавно узнал, что ни СПИД ни гепатит винта не боятся.

Когда тебя ломает, тебе безразлично, чем ты колешься, - лишь бы уколоться. Бывали даже такие случаи: иголка одна, забилась засохшей кровью так, что не промывается ни слюной, ни водой, а ждут десять человек. Что делать? Отламывают забившийся конец, затачивают оставшуюся часть иглы об лестницу и колются. Процентов 80 моих знакомых не думают об инфекции; процентов 20 - думают, но только несколько человек пытаются предохраняться.

Бросить? Да, хочу. Я уже месяц держусь, не употреб**ю, и мне хорошо. Но я не знаю, что будет со мной завтра. Наркомания - это такая мания, которая будет преследовать тебя всю жизнь, даже если тебе удастся бросить.

[abu]

Оставь надежду всяк, сюда входящий

Все началось еще в детстве. Я жил в Ташкенте, а там у каждого растет свой куст марихуаны или анаши. Это как виноград в Молдавии - там принято хвастаться друг перед другом урожаем. Поэтому для меня анаша никогда не была чем-то сверхъестественным, и когда пришел возраст, когда хочется пожить полной жизнью, марихуана как-то очень естественно стала частью моей молодой жизни. Я учился в фармацевтическом училище, обожал рок музыку (пытался играть на барабанах - это моя несбывшаяся мечта) и другие удовольствия: «рок-н-ролл, девочки, наркотики». В богемных кругах меня принимали в большей степени благодаря последнему: зелью, хотя музыку я очень любил. Впрочем, там я не задержался, и меня прибило к другому берегу. Кроме прочего, я всегда очень серьезно занимался спортом, рукопашным боем, и вскоре для меня нашлось дело. Так я оказался среди «братвы», мы «мушкетерили» вместе. Мушкетерили, потому что добывали деньги разными способами, пьянствовали, курили всякую дрянь, и ставили нашу дружбу очень высоко. А еще потому что я с детства очень любил этот роман Дюма. Начиналось совсем не плохо, потому что всего было вдоволь, и жизнь была веселая, а это совсем немало для двадцатилетнего парня.

В итоге, правда, я попал в тюрьму. Это меня несколько отрезвило. Мне дали три года, из которых чуть больше полутора лет я провел «на тюрьме», где даже курить не начал, а марихуану вообще забыл, совершенно не пил и стал довольно серьезно заниматься спортом, а оставшееся время - «на химии» в результате действия амнистии. Тогда произошло то, что на самом деле было встречей с Богом. Меня вызвали к следователям после того, как я пригрозил одному из заключенным, что пристрелю его: я испытал на себе все радости, которые дает обладание там московской пропиской. Из этого следовало, что у меня есть оружие, которое даст мне осуществить это намерение. Я сказал следователю, что сам не отдам, пусть найдут, тогда признаюсь. Я ничем не рисковал, потому что пушки у меня не было. Когда я шел обратно, мне попалась на глаза маленькая деревенская церковь, и у меня появилось очень сильное желание туда зайти. И я зашел.

В первый раз я почувствовал такую легкость. У меня как будто гора с плеч свалилась. Наверное именно с того момента я чувствовал, что рука Божья всегда была на моей жизни.

Кстати, мои проблемы с властями разрешились сами собой, как я теперь понимаю, не случайно.

По возвращении из мест не столь отдаленных (между прочим все произошло не так далеко от Москвы - в маленьком городке под Рязанью) я попал в объятия старых друзей и в сети старых привычек. Наш «бизнес» процветал и приносил мне немалые доходы: у меня было несколько дорогих машин. Я предавался разгульному веселью, но частенько все-таки тягучая тоска прокрадывалась ко мне в душу и мучила меня вопросом: а что же дальше? Это сопровождалось состоянием ужасного душевного дискомфорта, я быстрее бежал забивать косяк, и все вроде приходило в норму.

В какой-то момент, когда я особенно нуждался в душевном подкреплении, я затянулся, привычно ожидая эффекта, но всегда действовавший способ на этот раз не сработал. Это походило на предательство. Кто-то очень вовремя объяснил мне, что нужно переходить на другие препараты более сильного действия.

Все наркотики, грубо говоря делятся на три вида по своему эффекту. Есть стимуляторы (кокаин). Они производят необычайный подъем душевных и физический сил, настроения. Когда кончается их действие, наступает невероятное опустошение и полный упадок. Есть релаксанты (это, например, героин). Они дают ощущения отдыха и расслабления, которое сменяется совершенно дикой усталостью и тихой внутренней истерикой. Третья группа - галлюциногены. Они вызывают зрелищные видения с яркими красками, вслед за которыми приходит тоска. ЛСД. Я пробовал его два раза, но у меня быстро отпало желание повторять: я видел реальный ад. Это не говоря уж о чисто физической ломке.

Божественная комедия

В 1988 году я в первый раз укололся, это был «винт». Когда его действие закончилось, мне захотелось повеситься, пришлось повторить. И так далее. Пока не пришло время, когда я использовал коктейль из кокаина и героина в пропорции один к одному. То ли мне приоткрылись некоторые тайны духовного мира, то ли вложенное в меня Богом стремление приблизиться к нему, опознанное и ратифицированное в той маленькой деревенской церкви, наконец, начало работать, но я стал предаваться разнообразным размышлениям, оказался «на умняке». Очень заманчиво выглядела философия Дзена. Я читал Конфуция и увлекался даосизмом. Честно говоря, пытался лечиться и у врачей. Самое лучшее, что могли предложить мне медики - помочь мне снизить дозу. Они утверждали, что вылечить меня невозможно. Тогда я понял, что человек мне помочь не может. У меня появилось нечто наподобие веры в то, что меня может спасти что-то сверхъестественное. Вспоминая упомянутый опыт (сильный позитивный заряд, который оставил в моей памяти первый визит в Божий дом), я стал захаживать в церкви, покупал самые толстые свечи и благоговейно лобызал иконы, чем заслужил одобрение старушек на паперти. «Гляди, гляди, вот он пошел...» Когда сознание собственной нечистоты совсем доконало меня, я решился и подошел к священнику. Тот отпустил мне грехи, возложив на голову книгу, и я ушел, справедливо ожидая облегчения. Облегчения, однако не наступило, не нашел я ничего ни в Германе Гессе, ни в Карлосе Кастаньеда. Хотя существование духовного мира было для меня очевидным. Но понимание этого терялось за навязчивостью повседневной жизни: удалой бизнес, моя вторая половина. (К этому времени я успел жениться на девушке, которая стала мне очень близка и принимала меня таким, какой я есть. Меня и сейчас распирает от удовольствия, какая у меня разлюбезная жена.) Не самое лучшее впечатление оставляли новости от друзей: кто-то сел, кого-то отстреляли, кто-то умер от передозировки. Одному мы сами передали в тюрьму дозу, которая оказалась для него смертельной. Он должен был выйти через считанные дни, его освобождение стоило нам немало. От таких приключений становилось жутковато. Я не очень-то был уверен, что лобызание икон помогает, поэтому в конце концов плюнул и стал молиться дома. Просто закрывался в комнате и общался с Ним, я верил, что общался. Это было уже очень реально.

Один знакомый рассказал мне как-то такую историю. Он «догонялся» и перебрал. По всем симптомам уже стало ясно, что принял лишнего. У него поднялось давление так сильно, что, казалось, сейчас разорвет на части, и близость смерти была так очевидна, что он стал молиться, больше машинально, чем осознанно. Вдруг в окне появился сильнейший свет, окружавший вроде бы силуэт, и кто-то, словно следуя традициям «лучших домов» представил гостя, как будто на машинке напечатав: ИИСУС. Господь подсказал ему, что нужно пустить кровь, и тот подчинился. Это было решающим моментом в борьбе за жизнь того парня: давление сразу упало, и он выжил. Он очнулся с трезвым пониманием того, что Иисус спас его от смерти.

[abu]

Я, наверное, ждал чего-то вроде этого, но на самом деле события развивались по-другому. Сергея я встретил на улице, он учился со мной вместе в школе. Он рассказал мне про церковь и про встречи домашних групп. Приятно было узнать, что есть люди, которые также, как и я, верят в Бога. В тот день, когда я встретил Сергея у меня еще была машина (шикарный кабриолет), а на группу я попал, когда ее уже не было. Чтобы обеспечить себе дозу, мне приходилось продавать дорогие вещи за бесценок. Итак, на первое в своей жизни собрание верующих христиан я пришел пешком. Надо признать, что мне там понравилось. Ко мне отнеслись тепло, хотя я сразу сказал, что «сижу на игле». Прособиравшись довольно долго, я в конце концов дошел и до кинотеатра «Первомайский», в котором проводились большие церковные служения.

Мы немного опоздали, и поэтому, когда зашли в холл, уже была слышна музыка. А в зале я просто застыл в проходе, упершись взглядом в ударника. Как мне нравилось! Я как завороженный продвигался ближе и ближе к сцене, пока не оказался прямо перед ней. Потом началась молитва, пастор возложил на меня руки, и я понял, что уже никогда не уйду отсюда.

Новая жизнь
Я пришел домой и рассказал своей жене, где я был и что делал. «Или я, или эта секта,» - заявила она мне. Теперь она уже два года в этой «церкви». Но тогда все было довольно серьезно. У меня не было пути назад, и мне оставалось только надеяться, что она поймет меня. Я продолжал ходить на группу и стал читать Евангелие. Особенно меня «зацепило» то, как виртуозно Иисус умел выходить из самых затруднительных ситуаций. Как Его ни припирали к стенке, он легко «разводил» всех. Мне нравилось, очень нравилось все: и Библия, и группа, и церковь. Наркотики продолжали держать меня, но я был тверд в своем желании от них избавится. Случаи, когда Иисус исцелял людей в Евангелиях особенно вдохновляли меня. Я должен был слезть с иглы, и все тут. Моя жена к тому времени уже довольно долго кололась, и это мало радовало, учитывая тот факт, что «подсела» она из-за меня. Тогда я попал на Альфа курс. Я уже много раз говорил, что курс помог мне пережевать ту пищу, которая была для меня еще достаточно твердой, многое пришло в порядок и в стройную систему. Я искал того Иисуса, который мог заставить калеку прыгать и слепого видеть, а Альфа направляла меня. Курс закончился в июне, и я ушел с него, воодушевленный пророчеством от двух разных людей о том, что в сентябре я буду свободен. Но моя свобода не пришла как по мановению волшебной палочки. Бог хотел, чтобы я работал на это, чтобы я сопротивлялся свой болезни. В какой-то момент я понял, что мне нужно предпринимать что-то. Сначала мне постоянно приходилось выбирать между, например, визитами к торговцу и служением в церкви. Я выбрал служение. Потом я принял решение уменьшать дозу и увеличивать интервал между уколами. Я стал слезать.

Этот метод советуют применять врачи. Ты постепенно уменьшаешь дозу и доходишь до некоего минимума, но окончательно бросить это невозможно. Под воздействием наркотиков организм перестает вырабатывать некоторые ферменты алкалоидного ряда, которые необходимы человеку для жизни. Его нужно подпитывать в маленьких дозах. Это что-то вроде инсулина для диабетиков. Я хотел, чтобы Иисус приблизился ко мне, а для этого я должен был противостать лукавому и приблизиться к Богу. У меня было что-то вроде графика по снижению дозы и увеличению интервала, которому мне удавалось следовать, хотя каждая следующая ступень требовала усилия воли и принятия решения. Иисуса сказал: «Пусть ваше «да» будет «да», а «нет» - «нет». Вот это по-мужски! Я принимал решение перейти на следующую ступень, и мне приходилось бороться с постоянным искушением «ослабить» свой режим. Но, надо признать, мне никогда это не удавалось. Если я пытался нарушить график, я просто не мог попасть в вену. Слава Богу!

Наконец, настал такой момент, когда я решил обратиться за медицинской помощью. Я просил Бога показать мне нужную клинику, и таковая нашлась. Получив все просимые мною знамения и убедив родителей не обращать внимания на то, что я уже два раза лечился там, а потом снова срывался, я вооружился Писанием и отправился в тот реабилитационный центр.

Я все время носил с собой Библию, и поэтому на меня долго смотрели, как на больного. Учитывая, что я находился среди законченных наркоманов, это не смешно. Я отказался от обезболивающих и поражал отлично знавших меня по первым двум визитам врачей своими новыми воззрениями. Психоаналитикам я заявлял, что у меня есть свой психоаналитик - Иисус. Как-то мне удалось даже помолиться за одного юношу, который срывался и его поэтому не хотели кодировать. «Через десять дней тебя закодируют,» - вдруг заявил я Максиму (его звали Максим). «Это невозможно, - ответил тот, - через два дня меня выпишут.» Но врачи решили оставить его еще на десять дней и потом закодировали. Максим рассказал кому-то еще, и нашлись такие, которые стали даже просить меня молиться за них.

Я вышел из клиники совершенно свободным от наркотиков и полный желания помочь тем, кто оставался там. Меня ждал приятный сюрприз: моя жена тоже освободилась. Она уехала на дачу и «перекумарилась» за чтением Евангелия. Она все время читала и плакала, убеждая свою маму, учительницу литературы, что над этой книгой можно плакать. В сентябре, на Альфа обеде, я рассказывал всем, что освободился от наркотиков после десяти лет регулярного употребления. Мои визиты в реабилитационный центр и после выписки стали приносить кое-какие плоды, что крайне радовало меня. Одна девочка обратилась, и это стало так заметно: она улыбалась, ее потухший взгляд стал осмысленным. Врачи не могли не заметить этого. Из тех, кто выписался вместе со мной только я и еще два парня держатся, а нас было 14 человек. В конце концов я пришел к руководителю клиники и попросил взять меня на работу медбратом, тем более, что медицинское образование у меня есть. Совершенно неожиданно для меня он предложил мне говорить пациентам о Боге и оформиться психологом. Это, конечно, была огромная радость. Нужно было разработать программу, лояльную к учению православия, Это должна была быть реабилитационная программа, а не церковь. И тут я вспомнил про Альфа курс, который как нельзя лучше удовлетворяет всем этим требованиям. Есть все основания предполагать, что тут он будет работать не менее эффективно, чем в центре Лондона или на кухне в Москве. Через этот центр проходят ежегодно сотни людей, которых Господь хочет освободить и спасти. Да будет воля Твоя на земле, как и на небе!

p.s. 10000 символов - МАЛО

[abu]

Эта история рассказана бывшим наркоманом, он употреб**л "тяжелые наркотики" 6 лет.

В 1989 году мы переехали в центр, до Невского пр. было 2 минуты пешком. Я пошел в шестой класс, учился хорошо, но проблемы с дисциплиной у меня были. К нам в школу пришел новый учитель физ-ры. Он набрал группу и мы занимались ТАЙ - ЧИ. Это был очень умный, честный и бескорыстный человек. Отзанимавшись у него 1,5 года он вдруг переезжает на м.Пионерскую и я не могу к нему ходить, т.к. ездить с центра очень далеко.
Я практически сразу после этого попал в, как говорят плохую компанию. В моем доме была баня, мы частенько там курили и пили пиво. Сначала мы пили немного, через короткое время я стал выпивать по 7-8 бутылок пива. Мне было 12 лет. Водку я попробовал на дне рожденьи отца, и она мне не понравилась. К 7-му классу мое отношение к школе изменилось, я стал пропускать уроки, начались серьезные проблемы с дисциплиной. В то время я стал фарцевать, у Русского музея и гостиницы Европа. Еще мы ходили в цирк, там всегда было полно фирмачей. Я курил, пил пиво.
Я общался с Андреем, он был старше меня на год. Мне было 14. Однажды мы зашли к знакомому, он раскурил нас анашой. Мне очень понравилось. Через пару месяцев я курил уже по 1,5 пакета в день. Все только начаналось. Мы с родителями опять переехали и я стал учиться в лицее. Но все равно с кем я там общался , все курили анашу. До 15 лет все шло ровно. И в один "прекрастный" день я с Андреем попробовал опий.

Нам предложил попробовать Андрей Ш., он предлогал нам на протяжении предыдущих 2-х месяцев, но мы отказывались. Первый раз я ничего не понял. Через 3 недели мы укололись еще. Тогда я "врубился" по полной программе. У меня прошло тепло повсему телу, много енергии, легкость. Мы гуляли с Андреем, разговаривали обо всем. Мне казалось, что я взрослый и независимый. Во всем этом была некая наркоманская романтика, я тогда как раз прочитал всего К.Кастанеду. Для себя я определил: опиум - это мое. Сначала мы с Андреем кололи по 1,5-2"куба" 4-5 раз в месяц. Приблизительно в это-же время я попробовал LSD. LSD мне не понравилось. Было чувство полной бесконтрольности над ситуацией. Такие наркотики мне и в последствии не нравились - галлюциногены. Я попробовал поганки, они тоже меня не задели. В это-же время я ел циклодол, седнокарб, феназепам. Таблетки мне не понравились, кроме седнокарба, его я ел и потом много раз. В конце концов после этих опытов я понял, что лучше чем "черное" ничего нет. Я продолжал мою "дружбу" с Андреем и тихо мирно кололся. Родители ничего не знали.

Мне почти 16. Как - то раз утром мать зашла в комнату и увидела мои руки. Она была в шоке. Я пообещал ей бросить, сказал, что только попробовал, но было поздно. Анашу и пиво я давно не употреб**л, если только кто - то раскумаривал. Карманных денег переставало хватать. После 10-го класса меня выгоняют из лицея, точнее ухожу сам.

Я как и следовало ожидать перехожу в другую школу. Занятия практически не посещаю. Я полностью увлечен опием. Друзей в новой школе просто не было, а были лишь приятели. Я употреб**л уже опий каждый день, по 5-7 "кубов" домашнего раствора, или 30 "кубов" рыночного (3 фурика). В 16 лет я первый раз своровал из дома. Это была большая кража золота. Когда мать узнала, я "запарил" ее, что отдал долг приятелю, т.к. он дал мне прокатиться на его машине , а я ее разбил. После этого мать стала прятать золото и деньги. Я стал воровать вещи. Прийдя однажды домой я не узнал свою квартиру. Дверь входная была - металлическая, на окнах стояли решетки, и между входной и внутренней дверью, тоже была решетка. Родители поняли, что я - НАРКОМАН.

Как - то раз вечером мама села и поговорила со мной, что надо лечиться. Я согласился. Через несколько дней меня положили по договоренности в психиатрическую больницу переламываться. Я был не готов к этому. Через 3 дня я упросил ее забрать меня с условием, что я больше не буду. Как только я вышел, встретил друга Юру. Мы вместе поехали на Дыбенко за "ханкой". Все пошло по старому. Я только начинал догадываться куда я влез. Серьездно я не осознавал, что я наркоман.

Наступило лето. Мама решила отправить меня с сестрой в Испанию. Мне очень понравилось. Я там ипереломался, незаметно для самого себя. По приезду в Ленинград я как обычно встретил Юру, здесь то никто не перекумаривался, дальше естественно я укололся. Меня с новой нарастающей силой затягивало в этот наркомантский водоворот. Мне было почти 17. Из школы меня выгнали, узнали, что я наркоман. Я пошел в школу - экстернат. Получил аттестат за 11 лет подарив завучу бутылку "Сангрии" и коробку конфет. Родители опять положили меня в больницу. Пролежав 3 недели я был уверен, что не буду колоться, но конечно ошибался. Сразу после выхода укололся. Стал много постоянно воровать из дома. Начались серьезные скандалы с родителями. Но они еще не понимали всей "силы" наркомании. Было принято решение , чтобы я продолжал учиться. Я поступил в СПГУП на юридический факультет платное отделение. Учился с трудом, на лекциях был если только был "вмазан". Я доучился до конца года и ушел из Университета.

[abu]

В это время я продолжал общаться с Юрой. Одним утром я зашел к нему. На кайф не было денег не у него, не у меня. Он предложил ограбить комнату соседа. Мы продали оттуда кое - какие вещи и поехали на Дыбенко. На следующий день я снова зашел к нему. Вдруг раздался звонок в дверь. Я не хотел чтобы он открывал. Он открыл дверь. Вбежали опера стали ничего не говоря нас избивать. Конечно мы во всем признались. Следующие 3 дня стали самыми ужасными в моей жизни. Меня били, издевались. Ожидание было самым страшным: посадят или нет. Юру посадили. Меня Бог миловал. Родители наняли адвоката, дали денег. Сидя в КПЗ я думал, что наркотики это прошлое, лишь бы не посадили, что здесь я из - за них. Выйдя и отмывшись от вшей я побежал колоться. Наркотики сильнее силы воли и тому подобных вещей. "У наркомана нет силы воли",- так говорят люди совершенно не знакомые с проблемой. Поверьте мне.

Меня отправляют к родственникам в Казахстан. Я еду туда в надежде перекумариться. В первые же дни я спросил у своего брата можно ли купить анаши. Он сказал, что не то что можно, но даже нужно. Мы купили 1,5 кг "шмали". Мы курили ее, а оставшуюся я повез в Ленинград, хотел продать, но естественно большую часть скурил. В Алма - Ате мы ездили с братом и его младшим братом на рыбалку в заповедник. Мы курили анашу косяк за косяком лежа в палатке, а вечером выходили на берег ловить рыбу с косяками в руках. Мы были убитыми анашой напрочь. Катались по степи на дедовском "Запорожце" с ручным управлением. Это было здорово. Наркомантская романтика. Когда я возвращался домой, то в поезде познакомился с наркоманом. Он вез с собой 600гр "ханки". Он 2 раза раскумарил меня. Приехав я сразу укололся и стал как и раньше колоться каждый день.

Я снова по инициативе родителей лег в психиатрическую больницу. Мне сделали хим. защиту и я перестал колоться. Конечно это было на время. Я устроился работать в туристическую фирму. Зарабатывал не плохие деньги. Мы всей командой каждый вечер ходили в "Трибунал - Бар" и "Доменикос". Я много пил. Началась полоса беспредельного разврата. Из - за алкоголя я ушел оттуда, и стал работать в другой крупной туристической компании на Невском проспекте. Я пил перед презентациями по 100-150гр водки на Гостинке, на втором этаже. В это же время родители решили, что мне надо доучиваться. Вроде как наркотики я бросил, так давай поступай учиться. Я поступил в ЛГУ на юридический платное отделение. Там познакомился с Юлей. Типичная провинциальная девушка. Красивая. Мы общались почти 1,5 года. Потом начались скандалы. Она привыкла к Питеру, ей хотелось тусовок, денег, модных шмоток и тому подобных вещей. Но не меня. Мы расстались. Я уже работал в очень известном магазине. Здесь я познакомился со своей пока гражданской женой. Мы ездили ко мне на дачу, ели шашлыки, купались. Я дарил ей цветы. Мы до сих пор вместе.

К этому времени я ушел с работы - не поладил с начальством. Ничего не предвещало беды. Но все слышали - "попробовав раз слезы мака, будешь плакать всю жизнь". Зимой 1998 года я ехал на машине и решил заехать к друзьям с которыми употреб**л. Дальше я думаю все понятно. За месяц доза поднялась до 0,5гр героина в день. Опием практически никто не кололся. Все сидели на героине. Денег не было. Все, что я заработал я быстро продал. Опять начал воровать. Родители стали подозревать, что я начал колоться, но не могли и не хотели в это поверить, т.к. я не кололся больше года, т.е. с конца 17 года и до 19 лет. Мать попросила показать ей руки и все поняла. Я сказал, что только начал, меня сразу положили в больницу. Когда я вышел все повторилось. Я воровал - все. Я вынес весь дом. Взломал металлическую дверь, раскурочив стену. Меня перестали пускать домой. Я жил в парадной. Это был ужас. Температура -20 градусов. Каждый раз когда едет лифт - просыпаешься. Есть нечего. У меня не было денег ни на наркотики, ни на еду, ни на сигареты. Я пришел к маме на работу, сказал что готов лечиться, что все понял. Она не верила. Я плакал. После 1,5 часов разговоров она согласилась. Тогда я действительно САМ хотел бросить, и это было в первый раз. Мы приехали домой, отец не пускал меня, он мне не верил. Я 5 лет обманывал их. Мама уговорила отца. Я ушел в академку из Универа, лег в больницу.

Лежа в больнице мать говорила мне, что есть группа Анонимных Наркоманов, что после выхода нужно туда ходить, а потом лечь в их ребилитационный центр. Я не верил что это поможет, но согласился. Выйдя из больницы я не употреб**л 3 недели, а за тем лег на терапию.

После выхода я оставался трезв около 5-ти месяцев, но затем я сорвался - в прямом и переносном смысле. Я стал употреб**ть гораздо больше и быстрее оказался там, откуда с таким трудом вылез. Вследствии употребления я упал с высоты, сломал позвоночник... Это был последний срыв. Я долго лежал, потом учился сидеть, ходить и т.п. Я снова пришел на группу. В АН говорят: "Не стыдно сорваться, стыдно не прийти снова."

Я употреб**л 6 - 7 лет. Сегодня я трезв более 6-ти лет. Все, что произошло со мной чудо, я жив и трезв только благодаря Богу и АН. Я не употреб**ю ничего, что изменяет сознание, в том числе алкоголь. Только курю:-). Сегодня у меня есть жена, семья, родители, работа.

[abu]

http://www.behigh.org/new/
http://www.narkozona.ru
http://www.nodrug.ru

и карочи дафига сайтов с такой тематикой. кому стало интересно полазайте, а то мне в лом % )))

[mal4ugas]

[quote=Auditor][quote]Написал: BLONDIE
МАКС:

Героин

......
Бросить? Да, хочу. Я уже месяц держусь, не употреб**ю, и мне хорошо. Но я не знаю, что будет со мной завтра. Наркомания - это такая мания, которая будет преследовать тебя всю жизнь, даже если тебе удастся бросить

Чушь. Бросают, и бросают на всю жизнь. Даже если вокруг горы бесплатного героина и литры винта. Просто со временем пропадает психологическая потребность и зависимость, можно заставить свой мозг не генерировать "хочу". Про физическую, даже говорить не буду. Люди терпят значительно более болезненные вещи, чем героиновая ломка: ожоги, огнестрельные ранения и т.д.
. [/quote]
Ты бы пакшу прикрыла свою ! Ты кололась ? Находилась рядом с человеком когда его ломает ? Вообще таких людей знаешь лично ?
Ты своего Дарвина можешь в рот в******.

[ultrik]

сообщение в скором времени будет удалено.
и письменное за оскорбление.