[Vredina]

Я знала, что легко не будет. Я знала, что пройдет ни одна ночь без сна и подушка впитает в себя литры слез… Только почему-то совсем не хочется плакать, только почему-то очень хочется спать и я погружаюсь в сон, даже не успев подумать о тебе. Лишь в короткие моменты, сидя на учебе я вздыхаю. Где ты? Ты действительно счастлив, что меня нет теперь рядом? Тебе стало легче?
Все так неожиданно, еще неделю назад ты встречал меня у подъезда с букетом цветов. Мы отметили наш праздник, наш год. Еще несколько дней назад, я засыпала в твоих объятьях и просыпалась от твоих нежных поцелуев. Еще неделю назад мы были вместе, и мы были счастливы.
Прости меня за то, что слишком сильно тебя любила, прости меня за то, что слишком много тебе отдавала, прости, что в наших отношениях было это «слишком» и его было действительно много! Прости, что тебя отпустила, прости, что ушла и даже не оглянулась, прости, что не плачу по ночам, прости, что мне стало легче… . И прощай! (с)

Сообщение отредактировал Vredina: 04 Май 2007 - 19:15

[Vredina]

Поиграем?


- А давай наперегонки до горки? - предложил он ей, предвкушая победу.
- Неа. - отказалась она - Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
- Струсила? Сдаешься? - подначил он ее и засмеялся обидно.
- Вот еще. - фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.
- Говорила тебе - попадет. - бурчала она.
- Я бы тебя перегнал обязательно - дулся он - Ты нечестно побежала. Я не приготовился...


- А спорим я быстрей тебя читаю? - предложил он ей.
- Хахаха. - приняла она пари - Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее - будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
- А если я - отдаешь мне свои яблоки всю неделю! - согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

- А давай поиграем. - предложил он - Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.
- Дурак. - почему-то обиделась она.
- Слабо? - засмеялся он - Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.
- И ничего не слабо. - повелась она - Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.
- Само собой - кивнул он - А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.
- А ты мне сочинения пишешь. - хихикнула она - Врать и сочинять - как раз рыцарское дело.
А потом он оправдывался в телефон:
- А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...

- Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? - спросила она
- С трудом. - ехидно ответил он - Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?
- На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.
- Нуу.. Я даже не знаю.- протянул он.
- Слабо? - подначила она.
- И ничего не слабо. - принял он предложение - С тебя пачка сигар, кстати.
- За что? - не поняла она.
- Эскорт нынче дорог. - развел руками он.
А по дороге домой он бурчал:
- Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно:

- Что это? - спросила она.
- Кольцо. Не очевидно разве? - промямлил он.
- Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?
- Угу. Давай в мужа и жену поиграем. - выпалил он
- Надо подумать. - кивнула она.
- Слабо? - подначил он.
- И ничего не слабо. - протянула она - А мы не заигрываемся?
- Да разведемся если что. Делов-то. - хмыкнул он.
А потом он оправдывался:
- А откуда мне знать как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь еще раз попробую? Мне не слабо.

- Сыграем в родителей? - предложила она.
- Давай. В моих или в твоих? - согласился он.
- Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?
- Ого как. - задумался он - Не слабо, конечно, но трудно небось..
- Сдаешься? - огорчилась она
- Не,не. Когда эт я тебе сдавался? Играю, конечно. - решился он.

- Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.
- Правда? - не поверила она.
- 3900. - кивнул он - Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?
- А ты в данном случае во что играешь?
- В мужа бабушки. - засмеялся он - Глупо мне в бабушку играть.
- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился. - засмеялась она - Или слабо?
- Куда я денусь-то...

Она сидела у его кровати и плакала:
- Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
- Угу. Похоже что так. - ответил он - Неплохо поиграли, да?
- Ты проиграл раз сдаешься. Понял? Проиграл.
- Спорное утверждение. - улыбнулся он и умер.

[Vredina]

Я не восприняла эту исторю как грусную, скорее это такая светлая грусть, какая задумывалась, наверное… это трагедия. представляешь, люди всю жизнь играли… ничего серьезного не планировалась, просто игра… ты дурак, сама дура… поженимся? фигня вопрос, разведемся если что.
они прожили всю жизнь вместе. но даже когда он умирал, она не поняла, что это была любовь (а была ли?) … ты просто проиграл, ты сдался, тебе слабо…. а он умер всерьез. почему она не сказала, что любит его? что всегда его любила? почему он не сказал то же самое?

[Vredina]

- Ну да, я те точно говорю, сосет классно...

Сережу покоробило, хотя вида он не показал. Его нельзя было назвать пуританином,
но открытое обсуждение сексуальных качеств одноклассниц и общих знакомых, как и
собственных подвигов на этой ниве, было ему неприятно. Будучи достаточно
начитанным, он, к тому же, подозревал, что подавляющее большинство этих подвигов
было банальнейшим враньем. Сергей в пол уха слушал треп одноклассников, думая о
только что прошедшей контрольной. Вроде все верно...

- Ты третий вопрос сделал?

Он поднял голову. Перед ним стояла Юля Уранова, и вопросительно смотрела на него
темно-серыми глазами. Сергей слегка покраснел и отвел взгляд.

- Да, а что?

- У тебя какой ответ получился?

- Корень из пяти.

Она нахмурилась.

- А у меня нет.

Он пожал плечами. Юля отошла в задумчивости.

- Классная телка...

Вовка причмокнул губами. Сергей хмыкнул и двинулся по коридору к выходу из
школы, мимоходом подумав, что Вовка, конечно, прав. Ну почему он не может на нее
смотреть? Почему сразу становится жарко, а во рту сохнет? Кроме того, и это
злило его больше всего, ее лицо и стройная фигура, всплывая в воображении,
вызывали самую недвусмысленную реакцию, заставляя его чуть не корчится от стыда
и ненависти к себе. Одно дело порножурнал, а другое... A что другое? Не знаю
что, но другое! Баран озабоченный!

На остановке клубилась толпа, и влезть в автобус, когда тот подойдет, шансов
было немного. Поразмыслив, он решил пройтись до дома, что должно было занять
минут тридцать. Мартовский холодный ветер заставлял его, ежась, пытaться
поглубже влезть в пальто, что приводило к эффекту, прямо противоположному
желаемому. Было уже полутемно, на небе загорались редкие звезды. Раздумывая о
том дома ли уже мать и стоит ли пошариться по инету, Сергей прошел большую часть
пути и сейчас двигался по обширному пустырю, с севера ограниченному оврагом, а с
востока группой многоэтажек, к одной из которых он и направлялся.

Странный звук шел из нагромождения бетонных плит, давно приспособленных
горожанами под бесплатный туалет. Он остановился и прислушался. Показалось?
Вроде... Или нет? Звуки возни, приглушенный вскрик, еще один, оборванный на
середине. Он осознал, что бежит к плитам, когда они уже практически нависли над
головой.

- Пустите... Пуст...

- Не рыпайся, шалава!

Послышался звук удара и захл[censored]ающийся плач.

- Тихо, б"я, рамсы выдерну.

Хриплый голос с блатными интонациями, гнусаво выплевывал слова.

- Отсосешь и свободна...

- Пусти...

Сергей влетел в проем между плитами и остановился тяжело дыша. Высокий молодой
парень угрожающе навис над скорчившейся в углу фигуркой, держа ее одной рукой за
отвороты шубки. Под шубкой виднелась разорванная блузка, под которой парень
жадно шарил второй рукой с неясной татуировкой на кисти. Услышав шум, мужик, не
спеша, обернулся. Некоторое время он смотрел на Сергея, потом неторопливо
сплюнул на кучу листьев.

- Слился отсюда, петух.

Сергей стоял неподвижно. По ногам пополз липкий противный страх.

- Че, б"я, не всосал, лох? Считаю до два, раз уже было.

Внуренности стянуло в тугой узел. Сергей лихорадочно думал что будет, если он
заорет во всю глотку, но из горла вылетал только хрип. Мужик выпустил девчонку,
которая тихо заплакала от страха, и медленно двинулся в сторону Сергея. Он и сам
не понял, что произошло потом. Собственный дикий вопль ударил по ушам, и он
обнаружил, что не стоит вмерзший в землю, а летит к парню, замахнувшись и целясь
в лицо. Вспышка под черепом на мгновение ослепила, в глазах потемнело. Сергей
почувствовал, что стоит на коленях и земля под ним быстро темнеет. Мужик,
медленно, как под водой, подходил ближе, отводя ногу для удара. Его губы были
растянуты в оскале, глаза с сузившимися зрачками раскрыты. Страх почему-то
пропал. Сергей понимал, что нужно немедленно встать, но он не успевал, перед
глазами все плыло. Под рукой что-то звякнуло. Не глядя, он схватил кусок
арматуры и опираясь на него пытался помнятся. Ноги не держали... Встав на одно
колено, Сергей размахнулся изо всех сил махнул прутом в сторону подходившего
мужика, тот легко уклонился, отскочил и выдернул что-то тускло блеснувшее из
кармана. Новый замах прутом, мужик снова уклонился, и небрежно выбросил вперед
руку с ножом. К счастью ноги подломились и тычковый удар пришелся по
касательной. Бок обожгло. Новый крик, где-то со стороны...

- Помогите-е-е, помо...

Мужик обернулся, что-то зло прорычал, сплюнул и в два шага изчез из поля зрения.
В глазах опять потемнело...

- Сереженька, вставай...

Звук доносился как сквозь стекловату и отдавался в голове тяжелым гулом. Он с
трудом открыл глаза. Над ним на коленях стояла Уранова, левая щека припухла, в
углу рта запеклось немного крови. Он с трудом сфокусировал взгляд.

- Юлька?.. Ты как здесь?..

Перед глазами качались густые красные водоросли

- Сереженька, милый, вставай, ну пожалуйста, - она плакала

- Да... я в порядке, сейчас...
Он сделал попытку встать. Это с трудом удалось с третьего раза. Его качнуло,
голова кружилось и сильно тошнило. Юля поддерживала его обхватив вокруг талии.

- Сейчас, сейчас... Пойдем туда. Сейчас.

Девочка сорвала с шеи шарф и прижала его ко лбу Сергея. Стало немного легче. По
крайней мере, кровь перестала заливать глаза и стало видно дорогу.

- Юлька, ты откуда здесь?

- Я живу вон в том доме, пойдем скорей.

Голова опять закружилась. Тошнило все сильней и Сергей сдерживался из последних
сил. Шаг, еще шаг... Господи, только бы не вырвало при ней... Еще шаг. Ее серые
заплаканные глаза совсем рядом... Кровь в уголке припухшего рта. Бок жгло как
паяльной лампой.

- Больно? - с трудом спросил он, пытаясь указать на ее лицо

Она всхлипнула

- Ерунда! Ты только не падай, Сереженька, хороший, иди, только иди...

Шаг, шаг, шаг....Его повело в сторону, но девочка сумела удержать его от
падения. Скрип снега впереди. Испуганное восклицание. Юлькин громкий голос.

- Простите у вас есть телефон? На нас напали, он ранен.

Бом-м-м, бом-м-м... в голове. Только бы не вырвало при ней.

- Алло, папа?! Я тут на пустыре. На нас напали! Сережа ранен, ему плохо...

Очень хочется лечь. Он тихо опускается на бордюр, потом ложится.

- Сереженька, не умирай, милый, не умирай, пожалуйста.

Ее руки гладят его по лицу, она опять плачет. На дороге показались бегущие
люди.

- Папа, Юра мы здесь!!

- Цела?!!

- Я нормально! Сережу ножом ударили!

Бом-м-м... Над ним склонилось два лица. Он их почти не видел. Кто-то вознес его
в воздух как куклу.

- Пап, давай с Юлькой домой и скорую, я за вами!

Бом-м-м...........

Открыв глаза, Сергей посмотрел перед собой. Он глядел в белый в потеках потолок,
на котором дрожал солнечный зайчик. Было тихо и довольно удобно. Сначала Сергей
подумал, что проспал в школу, но потом внезапно вспомнил все и тут-же, как по
команде заныл бок. Голова, правда, кружилась существенно меньше. Лба коснулась
теплая рука. Он повернул голову.

- Ма?

- Лежи, лежи.

У мамы были красные глаза и усталое лицо не спавшего человека. Дверь открылась и
в комнату вошел некто в белом халате.

- Проснулся? Ну и отлично. Как самочувствие?

- Нормально.

- Прекрасно. Ну, давай посмотримся, герой.

Доктор снял повязку и внимательно осмотрел рану. Удовлетворенно крякнув, он
помял Сергею живот, оттянул веки, пощупал шею и затылок.

- Ну те-с, молодой человек... Жить будете.

- Ну как он?

- Сотрясение мозга имеем, на боку неглубокое проникающее ранение, но внутренние
органы не задеты, мы его подшили. На лбу тоже шовчик. Шрам будет небольшой, но,
если хотите, потом можно пластику сделать. А в остальном... Пару дней у нас
отдохнет и домой. Да, кстати, вас там целая делегация дожидается. Изволите
принять?

- Э-э-э...

- Я так и думал.

В дверь вошли двое крупных незнакомых мужиков, женщина и отец. Мать улыбнулась
вошедшим как старым знакомым. Все четверо подошли к кровати. Мужчина помоложе
протянул руку.

- Юра.

- Сергей.

Мужик осторожно пожал ему руку.

- Ну как ты, герой?

- Да ну...

Женщина вдруг наклонилась и обнялa Сергея. Лицо еe было бледно-серым. Мужчина
постарше смотрел на него как отшельник на икону.

- Дочка рассказала... Ну я... Ну... ты - мужик!

- Ладно, бать, мам. Пойдем. Ему отдохнуть надо.

- Да-да. Ты выздоравливай. Мы еще...

Отец подмигнул ему и они все вышли в коридор, а в дверь вошла Юля. Сергей
почувствовал, что опять мучительно краснеет. Нет, ну что за свинство! Ну почему
ладони опять стали мокрые, как две оладьи?! Он незаметно вытер их об одеяло.

- Ну я пойду с доктором поговорю.

Мать встала и, посмотрев на него с легкой улыбкой вышла, прикрыв за собой дверь.
Сергей не мог отвести взгляд от Юлиного лица, на котором почти не осталось
следов вчерашнего происшествия, а удивительные серые глаза смотрели на него с
легким замешательством.

- Привет.

- Привет. Ты как?

- Нормально, а ты?

- Я тоже.

Наступила неловкая пауза.

- Спасибо, - вдруг тихо сказала Юля.

- Да ну...

- Я испугалась очень, - продолжала Юля тем же тихим голосом, - я шла, а он
выпрыгнул... Рот зажал и поволок куда-то. Потом...

- Я тоже чуть не кончился со страху, - внезапно признался Сергей, - я тебя не
узнал сразу, а он... Слушай, а чего вчера было? Ну потом? Я не помню ничего.

- Тебя брат до нас дотащил, мы скорую вызвали и милицию. Мама тебе лицо обтерла,
а ты весь белый... Потом мы в больницу за скорой поехали, милиция твой телефон
выяснила и твоим позвонили. Они тоже прилетели. Ну вот...

- А того не нашли?

- Не знаю... Меня уже расспрашивали, фоторобот делали. С тобой они тоже
поговорить хотят.

- Юлька, ты... ты еще в школе не говорила?..

- Нет.

- И не надо, - попросил Сергей, глядя вниз.

Юля склонила голову на бок и посмотрела на него с легкой улыбкой.

- А что так? А как же нимб героя?

Сергей не поднимал глаз.

- Не надо, - снова попросил он, - какой, на хрен, герой... Издеваешься?

- Не-а. Но говорить не буду, если не хочешь.
Они снова помолчали. Внезапно Юля наклонилась и коснулась губами его лба. Сергей
почувствовал, как его будто прошибло током, как когда он ремонтировал магнето с
соседом по даче, а тот, не заметив, что Сергей держит контакты, крутанул
стартер. Ладони вновь вспотели, но, что самое ужасное, произошло то, что
обычно.

Сергей чуть не застонал в голос. Ну что за животное! Ну нельзя же так... Хорошо
хоть одеяло плотное. Юля провела ладошкой по его щеке и замерла на стуле.

Скрипнула дверь и в палату вошла мама. Юля вскочила и спрятала руки за спиной.

- Ну... я пойду. Выздоравливай скорей.

- Спасибо... Юлька, - он опять почувствовал, что краснеет и это раздражало его
все больше, Юлька, - голос почему-то сорвался на шёпот, - ты... приходи еще...

Юля смотрела на него своими невероятными глазами. Сергей не выдержал и отвел
взгляд. Она снова слегка улыбнулась и, быстро кивнув, удалилась.

Сергей задумчиво глядел в окно в коридоре и в десятый раз обдумывал свою речь.
Вокруг с грохотом носились младшеклассники.

- Ну чего, как тыква-то?, - Вовка с размаху хлопнул его по спине.

- Жив буду, не помру.

Вовка радостно заржал.

- Слышь, пошли на "Матрицу" вечером. Часов на семь, если билеты будут. Только
под ноги смотри, а то опять навернешься и черепушкой - хрясь...

- Не дождешься...

- Сережа, как ты себя чувствуешь?

Он обернулся. Юля стояла, немного отставив правую ногу и смотрела на него, с
едва заметной улыбкой. Сергей опять почувствовал себя не в своей тарелке.
Тщательно продуманные фразы мгновенно исчезли, в горле пересохло, а ладони опять
противно вспотели

- Нормально, спасибо.

Она кивнула и продолжала смотреть на него с тем же выражением. Потом улыбнулась
и, махнув хвостиком каштановых волос пошла по коридору.

- Юлька, подожди... (чего я делаю?!!)

Она обернулась и приостановилась, вопросительно глядя на него, чуть склонив
голову. В животе было пусто, также как в голове. Шаг, еще... Руки опять мокрые,
черт!

- Юлька... (ну же, телись, идиот!) Ты... ты что сегодня вечером делаешь?

Очень хотелось зажмуриться и, открыв глаза, оказаться где-нибудь в Австралийской
пустыне... И чего все вокруг вылупились? Ну почему опять жарко?!

Она смотрела на него с такой же легкой полуулыбкой.

Если она сейчас рассмеeтся, я выпрыгну в окно. Прямо сквозь стекло, чтоб не
мучиться...

- Никаких планов. А что?

Сергей сглотнул.

- Пошли... в кино. На "Перезагрузку". На семь. (Ой...)

Взгляд от которого еще суше во рту.

- Здорово! Зайдешь за мной?

- Ага. В шесть тридцать.

Она широко улыбнулась, кивнула и пошла к выходу. Сергей глядел ей в след, не до
конца понимая, что произошло. Вовка подошел и ткнул его кулаком в поясницу.

- Чего лыбу натянул до ушей?

- Тьфу на тебя...

- Ну чего, в пол седьмого у "Маяка"?

- Не. Я не могу. Тут... Надо... В другой раз, короче.

- Ну гляди...

Вовка присвистнул и с молодецким гыканьем ломанулся к выходу.

Он едва успел. За билетами пришлось отстоять почти час, причем деньги, которые
он получил за чистку вируса и конфигурацию домашнего компа соседа почти
кончились, и пришлось стрельнуть у отца.

- Мы в кино. С Вовкой...

- Во сколько вернешься?

- Не знаю. Не очень поздно.

- Не позвонишь в десять - башку откручу.

- Позвоню. Или уже дома буду.

- Ну-ну...

Фильм почти не запомнился. Места были на предпоследнем ряду, и Сергей смотрел на
точеный профиль слева гораздо больше чем на экран. Вместе с толпой они вышли на
прохладный воздух.

- Ну как тебе?

- Ничего. Спецэффекты интересные, но первый фильм был лучше. Идея хорошая, хотя
и не новая.

- Хм. Интересно, а можно матрицу пробить от головы?

- Не думаю. Из солипсизма, по-моему, просто так не выскочишь, хотя я в философии
не Копенгаген.

Она улыбнулась. Потом задумалась.

- А помнишь, как, мне кажется, в "Солярисе" главный герой хотел проверить не
сошел ли он с ума?

- А-а, это когда он провел одни и те же расчеты с компом, а потом сравнил
результат?

- Ну да. Тут главное не подсматривать. Если сошлось...

Они шли и обсуждали солипсизм и религию, современную моду и вкус Кока-Колы в
сравнение с Пепси, учителя биологии с его картавостью... Сергей вдруг обнаружил,
что руки у него больше не мокрые, во рту не сохнет и вообще... ему хорошо. Так
хорошо, как, пожалуй, еще и не было. Они поели мороженного в Робинсе, на что
ушли последние деньги, оставшиеся от билетов и маленького букетика цветов,
который Сергей, холодея, купил у метро, и сошлись на том, что Петрохолодское
несравнимо лучше. Они постояли над полузамерзшим прудом, наблюдая, как жирные
зимовавшие здесь утки дерутся за бросаемый бабушкой хл[censored]и зашли погреться в
какой-то бар, где, к полной их неожиданности, бармен, покрутив головой, налил им
два эспрессо за счет заведения. Сергей вдруг обнаружил, что держит Юлю за руку,
а она ее не отнимает...

- Ой , а сколько времени?

- Блин! Десять тридцать! Меня дома уроют!!

- А меня удавят. Мелочь на автомат есть?
Поиски работающего автомата заняли еще минут десять. Покаянно выслушав
соответствующие тирады, оба заверили родителей, что буквально стоят на пороге.
До Юлиного дома они, действительно, дошли довольно быстро.

- Спасибо, - Юля снова смотрела на него чуть склонив голову, стоя на одну
ступеньку выше.

Опять стало жарко.

- А что... А что ты на выходные делаешь?

Юля улыбнулась.

- Ты будешь смеяться, но у меня никаких планов.

Сергей набрал воздуха, но тут Юля внезапно наклонилась и поцеловала его в губы.
Тело вновь пробил разряд, в голове зашумел ветер.

- Позвони завтра, - шепнула девочка и побежала наверх.

Глупо улыбаясь, он услышал, как хлопнула дверь, и медленно побрел к выходу.

- Ну, как кино?

- Понравилось... Улыбка не желала слезать с лица.

- Хм. О чем хоть, запомнил? - тоже улыбаясь спросила мать.

- Ну...

- Вовке привет передай, - подмигнул отец, - Очень красивая... Вовка. Длинноногая
такая.

Покраснев как рак и что-то буркнув, Сергей юркнул в комнату.

Вечерний дождь, как это часто бывает в конце апреля, хлынул неожиданно и с такой
силой, что с ведром его сравнивать было бы не только банально, но и некорректно.
Они бежали по лужам под весело ухающий гром и влетели в Юлину парадную мокрые,
как будто только что вылезли из бассейна.

- Ф-фу... - Юля помотала головой и с ее волос полетели брызги - во поливает!

- Да уж, - Сергей протер лицо.

- Пойдем ко мне сушиться.

- Да как-то...

- Пошли-пошли, - она потянула его за рукав. У меня предки на даче, дома только
брат.

Дверь распахнулась.

- О-о... Хау ду ю дэньки! Как жисть? Вы чего, дайвингом занимались?

- Дождь. А ты куда собрался?

- Ленка звонила, чего-то там у нее в ванной поломалось. Вечером буду. Или не
буду... Чаем человека напои.

Дверь захлопнулась. Юля побежала в комнату и вынесла большой ситцевый халат.

- Иди переоденься, а барахло на нагревателе высушим.

Сергей стоял в нерешительности.

- Давай, а то простынешь, навещай тебя потом, заразного, - она улыбалась.

Сергей пожал плечами и взял халат.

- Я в душ, потом ты.

Она заскочила в ванну и захлопнула дверь. Сергей прошел в комнату и, быстро
скинув мокрую одежду, облачился в халат. В ванной зашумела вода. Осмотревшись,
Сергей решил, что это комната Юли. Он подошел к полкам и, посмотрев на книги,
присвистнул. Впечатляли как подборка, так и количество.

Дверь ванны хлопнула.

- Эй, твоя очередь,- раздался голос Юли из коридора, - я пока чайник поставлю.

Намыливаясь под горячими струями, Сергей подумал можно ли попросить чего-нибудь
почитать и, если да, то что именно. После этой нейтральной мысли пришло
воспоминание о дискотеке, на которую они ходили несколько дней назад. Во время
медленного танца Юля была так близко, что он чувствовал тонкий запах ее духов, и
ему приходилось делать титанические усилия, чтобы унять дрожь в руках, лежащих
на ее талии. Проблема была еще и в том, что проклятое тело опять прореагировало
обычным образом... Он едва дождался конца танца и потом до конца дискотеки
убедил себя, что она ничего не заметила. Думать о том, что могла и заметить,
было так мучительно, что он обрывал себя в самом начале, чтобы немедленно не
нырнуть головой в люк. Покраснев, Сергей стал яростно растираться мочалкой.

Накинув халат на влажное тело, он вышел в коридор. Юля в синей робе развешивала
их мокрую одежду над нагревателем.

- Есть кофе, какие-то бутеры и белое сухое вино. Хочешь?

- А ты?

- Я, пожалуй, вина бы выпила.

- Лады, я тоже.

Вино было терпким и, на голодный желудок, мягко стукнуло в виски. Стало теплее,
исчезла неловкость. Они болтали о чем-то не важном, но интересном, Сергей
рассказывал что-то смешное и, хотя они оба хохотали, он забывал о чем вел речь
еще до того, как заканчивал очередную фразу. Было необыкновенно хорошо сидеть на
кухне, наполнявшейся запахом кофе, потягивать вино, слушать ее голос и смотреть
на ее стройную фигурку. Юля потянулась к полке за его спиной, Сергей сдвинулся,
чтобы не мешать, она качнулась, потеряла равновесие... В следующий миг он
обнаружил, что стоит, держа девочку за талию, и смотрит в ее серые глаза. Она
молчала и не двигалась, потом медленно обняла его за шею и поцеловала в губы.
Голова предательски закружилась, в ушах загрохотал пульс. Сергей поцеловал ее в
ответ, потом еще раз и еще... Ее губы полуоткрыты, руки ощущают ее тело сквозь
халат, в голове звон... Накатывают знакомые волны. Нет! Только не это! Лучше
умереть...

Умереть не получилось.

Ему было так плохо, что он рассматривал себя как бы со стороны. Нелепый бледный
подросток в халате, смотрит в пол и хочет, чтобы его не было. Рядом с ним стоит
потрясающая девушка. Надежд, что она ничего не заметила, нет ни малейших.
Девушка улыбается, гладит его по лицу и что-то шепчет. Нужно попытаться понять
что, но он боится, что если он вслушается, то тогда он точно умрет. С другой
стороны, этого ведь он и хотел... Господи, ну как же плохо. Чмо похотливое! Ну,
и что теперь делать? Ну почему? И именно с ней!
- Ты живой? - тихий голос проник под ледяную корку стыда и боли.

- Я... Прости... Я никогда...

- Глу-у-пый... Какой глупый.

Ее губы пахнут виноградом, а руки теплом. Он отвечает на поцелуй, и чувствует ее
быстрый язык. Все мысли вылетели вон, он целует ее шею, лицо, она подается к
нему навстречу... Когда они успели оказаться в комнате на диване?.. Руки гладят
ее тело, она тихо вздрагивает. Какая красивая... Ее халат распахнут, и он
закрывает глаза, чтобы не сойти с ума, успевая заметить, что тело опять
реагирует на нее, как всегда. Губы ласкают ее грудь, она выгибается, прижимая
его голову. Откуда-то со стороны в него влезают куски прочитанных в интернете
пособий; они тут же забываются, но успевают вылится в мысль, за которую он
цепляется, как за основу бытия: "Не торопись и не дави".

Ничего больше... Не торопись... И он перестал торопится.

Его губы и язык медленно скользят по ее телу, а руки ласкают спину и бедра. Он
спускается ниже, она дрожит и тяжело дышит, еще ниже... Она сжимается. Он
возвращается выше и опять целует и ласкает ее грудь. Снова ниже, еще... Только
не торопиться. Она стонет, раскрываясь и выгибаясь ему на встречу. Не
торопись... Он целует нежную кожу, медленно проводя языком вверх и вниз. Еще
раз... Стон, переходит в заглушенный подушкой крик, закушенные губы, бьющееся в
спазмах тело... Не торопись! Язык спускается чуть ниже, проникая внутрь, лаская,
опять поднимается, снова опускается. Ее руки вцепились в подушку, тело дрожит и
изгибается. Не торопись... Боже, так не бывает. Не торопись... Она снова кричит,
пальцы сжимают несчастную подушку до белизны. Ноги сгибаются в коленях. Господи,
я не могу! Не торопись... Медленно и нежно он входит во влажный жар. На пути
чувствуется препятствие. До того как он успел испугаться причинить ей боль, она
внезапно резко подается вперед, и он едва не отключается. Она обнимает его, ее
глаза закрыты... Я не могу больше... Не торопись! Я не могу... Не торопись!! Она
двигается ему на встречу, ее движения становятся резче, сильнее. Повинуясь, он
наращивает темп, понимая, что больше сдерживаться не cможет. Мир взорвался и
выбросил их в облака в тот момент, когда ее тело свели спазмы, и он почувствовал
и принял ее дрожь.

Они лежали неподвижно, медленно спускаясь обратно. Юля ненадолго заснула, но
сейчас смотрела на Сергея, чуть улыбаясь. Сергей тихо гладил ее волосы и не мог
поверить в то, что он не галлюцинирует.

- Какая ты красивая девочка...

- Да ну... Самая обыкновенная, и, к тому же, благодаря одному знакомому, более
не девочка.

Сергей почувствовал, что покраснел, как свекла. Она тихо засмеялась.

- Я, конечно, была теоретически подкована, но не думала, что будет так здорово.

- А... а тебе больно не было?

- Не-а. Ну, почти.

Она опустила глаза.

- А у тебя... ну... у тебя много...

- Ты первая, - честно признался Сергей.

Она посмотрела на него недоверчиво.

- Врешь. Откуда же ты... все...

- Тоже "теория". Но практика оказалась... Я думал: там... на кухне.

Она фыркнула.

- Да, вид у тебя был - краше в гроб кладут. Глу-у-пый. Нашел из-за чего
расстраиваться. Я читала, это часто бывает от перевозбуждения. Между прочем
очень лестно...

Сергей молчал, тихо млея. Потом вдруг подскочил.

- Юлька! Я идиот! Как же теперь? Я ведь... в тебя?!

- Не извольте беспокоиться, - она улыбалась. Потом вскочила и побежала в ванну.
Вернулась она, держа в руке какую-то коробочку

- Новейшие французские контрацептивные свечи. За полчаса до события вводятся в
нужное место и порядок.

Сергей тупо смотрел на нее.

- За полчаса? А...

- А что, ты думал, я в ванне делала?

- Э-э-э...

Она смотрела на него с лукавой улыбкой.

- Какие вы, мальчишки, глупые! А ты в особенности!

- М-м-м...

- Значит, думаешь, предки просто так в апреле на дачу уперлись? Уж чего я им
только не плела... Про ранние посевы какие-то, что в журнале "Наш Сад" пишут,
что нужно срочно удобрять... Мать, впрочем, по-моему, все равно что-то просекла.
Уж больно смотрела многозначительно. А у Ленки, Юркиной девушки, в ванной
открутилась гайка. Мы ее вместе еле отвернули... Свечки, кстати, она мне
присоветовала. Сказала, что такой тормоз как ты, вряд ли что заранеe поймет
или... подготовится. В общем, в любом случае, раньше чем поздно вечером Юркa
оттуда не уедет. Она запрыгнула на диван и, обняв Сергея, прижалась головой к
его груди, смотря снизу вверх сияющими глазами.

- Так что, если бы не дождь, я все равно тебя к нам затащила бы. А то с тобой
каши не сваришь. Чуть дотронется и отскакивает, как ошпареный... Приходится,
позабыв девичью стыдливость, делать вид, что падаешь на пол, дабы тебя вовремя
подхватили...

Сергей почувствовал, что лицо растягивается в счастливой улыбке.

- А я не знал как... Я чуть тебя трону, так сразу...

Она опять прыснула.

- Ну да, ну да... То-то ты на дискотеке полусогнутый ходил.

Сергей опять покраснел.

- Я думал, ты не заметила...

- Угу. Не заметишь тут...

сергей обнял ее и нежно поцеловал, чувствуя, как губы раскрываются навстречу.

- Юлька... Ты самая лучшая на свете!

Они опять поцеловались, и еще... Его руки снова заскользили по ее телу, лаская,
поглаживая и сжимая.

- Подожди...

Она оторвалась от его губ и скользнула вниз. Сергей понял, что сейчас
произойдет, но сделать ничего не успел. Каждое ее движение отдавалось какой-то
сладкой, тянущей болью, и он с отстраненным удивлением отмечал странные мысли...
Например ему хотелось окружить ее своим телом, чтобы она жила "внутри" него и
не выпускать никогда. Или, если она попросит, он с легкостью прыгнет с
самолета... От того, что он видел, сводило дыхание, а в глазах вставала пелена.
Он прилагал огромные усилия не прижимать ее голову, для чего настал его черед
вцепится в подушку. Ему хватило трех минут. Судорогой свело тело и, не сумев
сдержаться, он закричал в голос, чуть не теряя сознание.

- Получилось... Она лежала рядом и, улыбаясь, гладила его по щеке. - Здорово
как...

Сергей подумал, что если он сейчас заплачет, то, ничем хорошим это не кончится
и, с огромным трудом, проглотил комок в горле.

- Не надо так... Не надо.

Ее улыбка исчезла. Теперь она глядела испуганно и неуверенно.

- Я... Тебе не понравилось?

Слезы покатились из глаз сами собой. Он не мог объяснить почему плачет; счастье,
нежность, благодарность и стыд перехлестывали через край и не находили
выражения, грозясь разорвать его в клочья.

- Я... не могу... Юлька, ты... тебе же, наверное... прости...

Она поняла. Как? Наверное, у каждой женщины, независимо от опыта, есть индикатор
искренности, улавливающей то, что не выражается ни словами, ни жестами, ни
поступками, ни даже мыслями.

- Глу-у-пый... Какой же ты дурак! -она целовала его лицо, осушая слезы, ее
волосы щекотали шею - глупый...

Сергей успокаивался, прижавшись к ней всем телом, растворяясь в ее серых
глазах.

- Ну почему мне так хорошо, а ты такой глу-у-пый?..

Они сидели на кухне и поедали бутерброды, когда зазвонил телефон.

- Юлька? Слушай, мне тут Сережины родители на трубу позвонили, его ищут. Он еще
там?

- Ага. Мы тут к физике готовимся. Ой, а сколько времени?

- Ну, ясен пень, готовитесь, физика - это святое... А времени десять часов.
Скажи ему, пусть домой звякнет.

- А ты когда назад?

- Завтра к вечеру. С тебя, кстати, бутылка.

- Э... Бутылка?

- Ты хочешь сказать, что вы мое вино не высосали? Под физику-то, самое оно...
Ладно, шутю. От нашего стола - вашему столу...

- Пока,- Юля с пылающим лицом повесила трубку.

Сережа быстро набрал номер, абсолютно не представляя, что ему говорить.

- Алло, папа? Я тут... Э-э-э... Ну, у меня все в порядке.

- Ты позвонить мог, свин?

- Да, извини, мы тут заучились.

- Не иначе. Когда явишься?

- М-м-м... Скоро.

- Придешь, не буди никого.

Сергей решил, что ослышался.

- Так я...

- Ну, если тебя еще не гонят, то учись. Студент... Юленьке привет передай.

Повесив трубку, Сергей поглядел на девочку и оба смущенно фыркнули.

- Есть мнение, что конспираторы из нас не особо...

- Мда... Чекисты, блин! Холодная голова, теплая печень...

Юля подошла к нему вплотную и лукаво посмотрела сверху вниз.

- Но ведь ты не торопишься? У нас еще куча нерешенной физики...

Сергей обнял ее, чувствуя, что голова опять начинает плыть, и поцеловал в
распахнувшийся халат.

- Не-а! Без физики, нынче, жизнь не в жизнь.

- Мне тоже так кажется, - прошептала она, закрывая глаза

[Vredina]

Из под накидки напускной небрежности,
Из под рогожи грубости и грешности,
Из под лохмотьев несуразной внешности,
Которые мы носим на себе,
Достану жёлтого цыплёнка нежности
И осторожно протяну тебе.

Прикрепленные изображения

• 

[ultrik]

Из под накидки напускной небрежности,
Из под рогожи грубости и грешности,
Из под лохмотьев несуразной внешности,
Которые мы носим на себе,
Достану жёлтого цыплёнка нежности
И осторожно протяну тебе.

здорово...

[Vredina]

Я снова вижу твою улыбку,
она так манит…
Я верю, верю! Но счастье зыбко -
- опять обманет!
Бегут минуты, и стрелки скоро
покажут восемь.
Твой образ милый отнимет город,
меня не спросит…
А я все буду искать глазами
в толпе прохожих…
А позже горько зальюсь слезами
в остывшем ложе…
На утро ж снова, забыв обиды,
забыв про гордость…
Я нежно таю тебя завидев,
заслышав голос...

[Bamsi]

Муравьи, их тысячи, миллионы…Все куда-то бегут, спешат. Они – серые рабочие, которые не получают никакого удовольствия от жизни, просто существуя в этом мире. Они плывут, как река по давно выработанному руслу. И, когда одна капелька отрывается от потока – естественно, что никто этого не замечает. А вода всё уносит, смывая шрамы на белом песке.
…Красивая рыжеволосая девушка с шоколадными глазами сидела на крыше многоэтажки и наблюдала за происходящем внизу, за этим стадом, которое постоянно движется в никуда. Сегодня она ненавидела их, ненавидела так сильно, как даже представить себе не могла. Неужели она на такое способна? Но, тем не менее, это чувство поглотило её полностью, накрыло с головой.
Последняя слеза упала на асфальт. Всё, их больше нет. Красные глаза запылали адским огнём. Но был ли это действительно огонь ненависти или, может быть, он отражал отчаяние и боль, которую причинили ей окружающие? Девушка не знала. Столько чувств, они разрывали на части, убивали изнутри . Предательство…То чего она боялась больше всего, и сейчас это не страшный сон – это реальность. Как же один-единственный момент может изменить жизнь, в секунду разрушить всё счастье! За что?
Пальцы девушки подсознательно сжали, уже пустую, бутылку. Скрипучий громкий звук – стекло под натиском треснуло, как хрупкий шоколад. Осколки острым лезвием вонзались в её руки, терзая плоть, и принося с собой ужасную боль. Маленькие красные капельки начали окрашивать крышу. А девушка просто сидела, тихо, неподвижно, так, будто бы сейчас не с её израненных рук течёт кровь, а на асфальте лужа из чужих слёз. Она просто сидела.
Сзади послышались шаги. Чья-то тень вышла из лифта и приближалась к девушке. Присмотревшись, можно было увидеть молодого красивого парня. Вот он – типичный покоритель дамских сердец. Но почему-то сам с пустыми грустными глазами, две стекляшки и больше ничего. Парень подошел к девушке, пытаясь вести себя не принуждённо, но у него это совсем не получалось, он ели выдавил из себя «Привет», но сегодня это слово имело совсем иной смысл, это было не весёлое приветствие, а начало конца, их конца. В ответ молодой человек получил только молчание. Казалось, девушка его совсем не видит и не слышит. Он приблизился к ней, его взгляд не мог не остановится и сконцентрироваться на красной лужице. Парень схватил девушку за руки:
- Ты что, совсем с ума сошла? – он дёрнул её так сильно, что девушке пришлось подняться, но при этом, глаза её смотрели исключительно вниз. Чего она боялась? Да всего, она ненавидела его и любила, хотела убить и обнять, она ненавидела себя за всё это, она не знала. Наконец девушка собралась с духом и , не поднимая глаз, задала один лишь вопрос:
- Зачем ты делаешь мне больно?
Парня, словно, ударило током, его сердце сжалось, обливаясь кровью, но снаружи он остался холодными и беспристрастным. «Пусть лучше она ненавидит меня, чем потом будет страдать всю жизнь. Она этого не заслужила».
- Разве? По-моему, это не я изрезал тебе все руки.
- Смеёшься… Скажи, ты ведь никогда меня не любил, да? – девушка начала вырываться с его рук.
- Сейчас лгать бессмысленно…Ты права, я тебя не любил и не люблю, - слеза скользнула по щеке молодого человека. Один лишь Бог знал, как тяжело дались ему эти слова. «Хорошо, что она не смотрит и не видит этого». Он только что вынес приговор их чувствам, казнил без суда и следствия. Девушка хотела провалиться сквозь землю, раствориться в воде, исчезнуть с этого мира. Эта фраза, она убивала каждую клетку её тела. Как же такой близкий и любимый человек вдруг оказался монстром, бездушным чудовищем? Но она сильная, она выдержит, она посмотрит ему в глаза…Ложь, кому она врёт? Себе? А смысл? Она и так всё знает…
Парень продолжил исполнять приговор:
- Мне просто было хорошо с тобой, но не более того. Спросишь, что же изменилось? В том-то и дело, что ничего. Мне просто надоело всё это однообразие. Хочется чего-то нового…Только не говори, что ты уже спланировала нашу свадьбу и выбрала имена для детей. Это так глупо. Впрочем, имена запиши, в будущем может пригодится…Пошли, я отвезу тебя в больницу, как бы там не было, но тебе нужна помощь.
Девушка хотела сто раз крикнуть, что ей ничего от него не надо. Но, толи это на неё так подействовал стресс, или большая доза алкоголя, а, может, и потеря крови, но она, как послушная овечка последовала за ним. Они шли, к машине молча. Хотя каждый хотел столько сказать…Хотел, но не сказал. Почему? Этого нам уже никогда не узнать.
Парень оставил девушку в больнице, а сам уехал домой. Но в эту ночь им обоим не было суждено уснуть. Они мотались в постелях, думали, вспоминали, любили и ненавидели друг друга. Но каждый из них принял своё решение, решенье, которое стало роковым для обоих.
Сегодня солнце встало рано. Он чувствовало, хотело переубедить. Зачем совершать такую глупость? А вдруг, у него действительно получится?
Девушка распахнула окно и сделала глубокий вдох. Тёплый весенний воздух наполнил её лёгкие. Цвели вишни. Какой же чудесный у них аромат! Девушка невольно улыбнулась. Она увидела маленьких детей, беззаботно играющих на улице, и это, казалось, ещё больше подняло ей настроение…Но уже через пару секунд солёные ручейки текли по её щекам.”Очередная карнавальная маска жизни. И кого же сегодня она пытается одурачить? Нет, я больше ей не верю…”
Девушка попросила ручку, бумагу и конверт, села за стол и начала выводить красивые буквы на белом листе. Письмо? Но кому?
…Солнце сегодня село рано. Оно не хотело и не могло больше смотреть на происходящие внизу. Голубое, безметежное небо затянули траурные серо-черные тучи. Тяжёлые капли падали на землю, навевая грусть прохожим. Начался дождь, он плакал, рыдал, но было уже поздно, слишком поздно.
После работы парень зашел в цветочный магазин, что бы купить букет оранжевых роз. «Она так их любит!» Он решился, он расскажет ей всю правду и они будут счастливы, пускай только этих два недолгих года, но они будут вместе. Она обязательно поймёт и простит его. Молодой человек направился в больницу, его сердце чувствовало что-то неладное. Оно выпрыгивало из груди, будто бы крича:”Беги скорее, или будет поздно” Но парень не слушал его, не понимал, что оно хочет сказать... он опоздал.
Толпа зевак начала медленно расходится. Санитары убрали тело, и только красное пятно на асфальте напоминало о случившемся. Но его сейчас вытрут, и всё будет, как прежде. Нет, не будет. Никогда.
Молодой человек с роскошным букетом оранжевых роз сидел в кабинете главврача. Доктор пытался что-то ему рассказать, но парень ничего не слышал. Он сидел молча, глаза его смотрели в одну точку, казалось, он сейчас в другом мире, ищет её. Наконец, он заговорил:
- Как могло такое случиться??? Как? Это же третий этаж…с такой высоты при пожаре можно прыгать. Как вы могли допустить такое? - парень схватил доктора и начал им трясти.
-Ппппонимаете… дело не в высоте, а в том, что она просто не хотела жить.
Он отпустил доктора. «Господи, что же я наделал.»
Прошло два дня. «Сегодня её похорона. Нет, этого не может, быть, это просто дурной сон. Но почему я никак не могу проснуться??? » Выходя из дома, парень заглянул в почтовый ящик. Что-то тянуло его туда. Странно, но он не пустой. «Письмо? Кто мне может написать, может, ошиблись ящиком. Нет, адрес мой. А отправитель не обозначен. Обычно такие письма не доставляют». Он вернулся домой и распечатал конверт. Запахло её духами. «Что это?» На бумаге красивым почерком была выведена лишь одна фраза «Никогда не делай ей больно»…
Кладбище, все там находят свой последний покой. Все, кроме самоубийц, для них на кладбище места нет. Они посмели лишить себя того, что изначально было им подарено. Для них закрыт путь в рай, они – грешники, обречённые на вечные скитания между мирами…
Молодой человек положил букет оранжевых роз на могилу без креста и сел на лавочку рядом.
- Глупая…у меня нет никого, кроме тебя, - сказал он, теребя в руках справку с положительным результатом на СПИД, - я тебя никогда не оставлю, прости меня, если сможешь.
Спустя месяц возле кладбища появилась ещё одна могила без креста. Он пошел искать её…

И я не поняла,почему удалили мой пост с рассказом ?? Я что-то не слышала,что тут отписываться нельзя

[Vredina]

Я бы сказал тебе много хорошего
В тихую лунную ночь у костра.
В зеркале озера звёздное крошево
Я подарю тебе вместо венца.

Запахом трав лесных ноги укутаю
И увезу тебя в звёздную даль,
Чтобы не знала ты встречи со скукою,
Тихою радостью гнала печаль.

В зимнюю стужу я руки согрею,
Чтобы растаяли льдиночки глаз.
И расскажу тебе, если сумею,
Как я люблю тебя тысячу раз.

[MEMFIS]

Абсолютно импровизированная история о молодой, любящей друг друга паре, в жизни которой случилась чрезвычайная ситуация с летальным исходом… (какая именно ситуация значения не имеет, имеет значение как они приняли смерть) .. погибли они держась за руки и в последние минуты издыхания влюблённые произнесли «Я люблю тебя, а я люблю тебя, нам не что не помешает быть вместе и даже смерть»…
Обстоятельства так сложились, что молодая пара было похоронена в разных местах…
Дав обещания, что смерть не разлучит их, души скитались и не могли найти покоя… каждый год в день своей первого поцелуя, души пытались найти друг друга… Каждую ночь этого дня вслушиваясь в тихую., холодной осеннюю ночь можно было слышать возгласы молодого человека, выкрикивающего имя своей возлюбленной.. и плачь девушки отчаянно пытающейся найти своего молодого человека…
Долгие годы они искали друг друга и… наконец-то… скитающиеся души услышали себя и где же они встретились?! Да да, именно на месте, на месте их первого поцелуя…
Парень-«Ты так прекрасна… мне так тебя не хватало..»
Девушка-«Мне тебя тоже…»
Парень-«Я так долго теперь искал, чтобы сказать, что ЛЮБЛЮ тебя… крепко обнять и поцеловать»
Девушка-«Я тоже этого ждала, я рада что ты у меня есть, я тебя тоже ЛЮБЛЮ…»

«Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.» (Блок)

К тому к чему стремились души свершилось, они попали в РАЙ, туда где они и были ВМЕСТЕ при жизни…

[Vredina]

О чем думают люди, когда умирают...

Они встретились так же, как встречаются множество людей в мире. Судьба их свела
однажды, они пришли сдавать на права в одну автошколу. Они даже заметили друг
друга не сразу, как это и бывает. А общаться начали так и вообще только к концу
занятий… Лишь один случай заставил их судьбы соединиться…

Они сидели в машине. Она за рулем, а он сзади. Инструктор вышел. Они попали в
пробку из-за крупной аварии, в которой погибла девушка и преподаватель из
автошколы, в которой учились и они.
Их машина стояла ближе всех к месту аварии. На земле, рядом с покореженной
грудой метала лежала девушка… Ее возраст можно было определить разве что по
остаткам одежды… Короткая юбка и вызывающе розовая кофточка… Наверное ей было не
больше 19… Ее лицо было изуродовано. Широко открытые голубые глаза смотрели в
небо…
Она сидела крепко держась за руль и смотрела в лицо девушки.
— О чем люди думают, когда умирают? — нарушила она тишину в салоне автомобиля.
Он посмотрел на нее и пожал плечами. Но именно с этих ее слов что-то изменилось.
С этой фразы началась их любовь. Он никогда не мог понять почему именно эта
фраза так затронула его сердце. Но это случилось. И с тех пор они были
неразлучны.

Они были вместе уже не один год. Они знали друг друга лучше всех, они понимали
друг друга с полуслова… Они готовились к свадьбе… Но жизнь — жестокая вещь. Этой
свадьбе не суждено было случиться…

Они встали рано. Она по привычке разбудила его поцелуем, улыбнулась и пошла на
кухню. Он еще был в кровати, когда спустя минут 15 она вошла в комнату и
остановившись около двери тихо сказала:
— Я люблю тебя больше жизни… — и вышла.
Он остался немного удивленным, но ничего не спросил.
Был выходной, они собирались в гости и долго спорили кто будет за рулем. Конечно
же, в итоге, ему пришлось уступить ей. Она уверенно села за руль, посмотрела на
ремень безопасности, но не тронула его. Она редко пристегивалась, но почему-то
именно сегодня Он упрекнул ее в этом. Она усмехнулась:
— Ну разве со мной может что-то произойти?
Это утро ничем не отличалось от тысячи других таких же. Он что-то рассказывает,
она смеется, при этом успевая следить за дорогой. Она была замечательным
водителем. Никто из ее окружения так не чувствовал дорогу и машину… И никто до
сих пор не может понять, почему же она тогда не заметила груженный камаз… Все
произошло за считанные секунды… Камаз въехал в их автомобиль слева, как раз в
водителя, в нее… Он остался жив, он вытащил ее из машины…
Она лежала у него на руках и умирала… Ее глаза были устремлены в н[censored]а
ничего не могла говорить, но глаза… Он навсегда запомнил этот взгляд. Она будто
что-то хотела сказать ему… Но он не понимал что… И тут в его памяти всплыла та
самая фраза, которую она сказала много лет назад, та фраза с которой начались
эти отношения… «О чем люди думают, когда умирают?»…
О чем она думала сейчас? Она знала, что умирает? Понимала это? Она знала, что
больше никогда не проснется утром, не поцелует его, не уткнется носом в его
плечо… Она больше не сварит ему кофе… Не скажет «Я люблю тебя»… Об этом она
думала? Или нет?…

Ее глаза помутнели… Ее губы казалось шевелились силясь что-то сказать… Он
плакал… И все повторял: «Не умирай… Слышишь?… Не бросай меня… Они уже сейчас
приедут. Держись, пожалуйста, держись… Господи…»
Но Она не смогла… Ее глаза закрылись… Ее дыхание остановилось… И мир рухнул…

Он так и не мог найти ответа на тот вопрос, который задала ему молодая 19-летня
девчушка, много лет назад… Почему она тогда спросила это? Чувствовала ли она,
что когда-нибудь узнает ответ на свой вопрос?

И лишь однажды, спустя много лет после Ее гибели, Ему приснился сон… Он снова
увидел тот день, ту аварию… Он увидел себя, который держал на руках умирающую
любовь и плакал… Но он видел это будто со стороны… Он снова видел ее, ее взгляд…
но в отличие от того дня, он вдруг ясно услышал, как она говорила ему еле шевеля
губами:
«Я люблю тебя… Когда люди умирают, они думают о любимых…»

[sergey]

[BeLiza]

Врединка пиши исчО

[Shy Girl]

офигеть=((врединна..давай ещё=)

[Vredina]

с новым годом два_дибила

[Mona Li]

с новым годом два_дибила

Врединааа,чшшш!

[Darkness]

Как это – не было? - спросила я внезапно севшим голосом, - Совсем, что
ли? Да у вас ошибка тут, в картотеке, посмотрите лучше!!

- Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в
круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под
строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете
что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то.
Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже…

- Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста,
сюда.

Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков.

- И? – спросил он после секундного молчания.

- Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила
кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной
организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами.

- Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили
представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы
перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да
ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так?

- Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и
изготовясь биться до последнего.

- Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола
здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что
называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими
папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы
детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не
проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную
жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце
десятого класса!

- Ах, какая странность, - не удержалась я, - Чтоб в шестнадцать лет – и
вдруг роман!

- А вы не иронизируйте, фрейляйн, - Ангел сделал строгое лицо, - Роман
развивался бурно и довольно счастливо, пока не встряла ваша подруга. И
мальчика у вас, будем уж откровенны, прямо из-под носа увела. То есть не
у вас, - вдруг спохватился ангел и покраснел, - а у мадмуазель NN…

- Ну, и чего? – спросила я подозрительно, - Со всеми бывает. Это что,
какой-то смертный грех, который в Библию забыли записать? Мол, не
отдавай ни парня своего, ни осла, ни вола…

При слове «Библия» ангел поморщился.

- При чем тут грех, ради Бога! Достали уже со своими грехами… Следите за
мыслью. Как в этой ситуации ведет себя наша N?

- Как дура себя ведет, - мрачно сказала я, смутно припоминая этот
несчастный роман «па-де-труа», - Делает вид, что ничего не произошло,
шляется с ними везде, мирит их, если поссорятся…

- Вооот, - наставительно протянул Ангел, - А теперь внимательно – на
меня смотреть! - как бы поступили вы, если бы жили?

- Убила бы, - слово вылетело из меня раньше, чем я успела сообразить,
что говорю.

- Именно! – Ангел даже подпрыгнул на стуле, - именно! Убить бы не убили,
конечно, но послали бы на три веселых буквы – это точно. А теперь
вспомните – сколько таких «романов» было в жизни у нашей мадмуазель?

- Штук пять, - вспомнила я, и мне вдруг стало паршиво.

- И все с тем же результатом, заметьте. Идем дальше. Мадмуазель
попыталась поступить в университет и провалилась. Сколько не добрала?

- Полтора балла, - мне захотелось плакать.

- И зачем-то несет документы в пединститут. Там ее балл – проходной. Она
поступает в этот институт. А вы? Чего в этот момент хотели вы?

- Поступать в универ до последнего, пока не поступлю, - уже едва слышно
прошептала я, - Но вы и меня поймите тоже, мама так плакала, просила,
боялась, что за этот год я загуляю или еще что, ну, и мне вдруг стало
все равно…

- Милая моя, - ангел посмотрел на меня сочувственно, - нам здесь до
лампочки, кто там у вас плакал и по какому поводу. Нас факты интересуют,
самая упрямая вещь в мире. А факты у нас что-то совсем неприглядны.
Зачем вы – нет, вот серьезно! – зачем тогда замуж вышли? В смысле – наша
NN? Да еще и венчалась, между прочим! Она, стало быть, венчалась, а вы в
это время о чем думали?!

Я молчала. Я прекрасно помнила, о чем тогда думала в душной сусальной
церкви, держа в потном кулачке свечу. О том, что любовь любовью, но вся
эта бодяга ненадолго, что я, может быть, пару лет протяну, не больше, а
там натура моя б**дская все равно перевесит, и тогда уж ты прости меня,
Господи, если ты есть…

- Вот то-то, - Ангел покачал головой и перевернул страницу, - да тут у
вас на каждом шагу сплошные провалы! Девочка, моя, ну, нельзя же так! В
тридцать лет так хотели татуировку сделать – почему не сделали?

- Ну-у-у… - озадачилась я, - Не помню уже.

- А я вам подскажу, - Ангел нехорошо усмехнулся, - Тогдашний ваш
возлюбленный был против. Примитивные, говорил, племена, да и задница с
годами обвиснет. Так?

- Вам виднее, - насупилась я, хотя что-то такое было когда-то, точно же
было…

- Мне-то виднее, конечно… Задница-то ваша была, а не любовника?! Хорошо,
едем дальше.

Вот тут написано – тридцать пять лет, домохозяйка, проще говоря –
безработная, из увлечений – разве что кулинария. Милая такая картинка
получается. Вышивания гладью только не хватает. Ну, вспоминайте,
вспоминайте, чего на самом деле-то хотели?!
- Вспомнила. Стрелять хотела.

- В кого стрелять?! – изумился ангел и покосился в книгу.

- В бегущую мишень. Ну, или в стационарную, без разницы, - плакать я,
как выяснилось, теперь не могла, зато туманное мое тело утратило свою
радужность и пошло густыми серыми волнами, - Стендовой стрельбой хотела
заниматься. Петь еще хотела. Давно это было…

- Подтверждаю. Вы, дорогая моя, имели ко всему этому довольно приличные
способности, - сказал Ангел, ткнув пальцем в талмуд, - Богом, между
прочим, данные. От рождения! Куда дели все это? Где, я вас спрашиваю,
дивиденды?!

- Я не знала, что должна… - прошелестела я в ответ.

- Врете, прекрасно знали – Ангел снял очки, устало прищурился и потер
переносицу, - Что ж вы все врете-то, вот напасть какая… Ладно, мадам,
давайте заканчивать. Приступим к вашему распределению.

Он достал большой бланк, расправил его поверх моей биографии и начал
что-то строчить.

- Как вы все не понимаете, - в голосе Ангела слышалось отчаяние, -
нельзя, ну, нельзя предавать себя на каждом шагу, эдак и умереть можно
раньше смерти! А это, между прочим, и есть тот самый «грех», которого вы
все так боитесь!… Всё думаете - и так сойдет… Шутка ли – каждая третья
душа не свою жизнь проживает! Ведь это страшная статистика! И у всех
какие-то идиотские оправдания – то мама плакала, то папа сердился, то
муж был против, то дождь в тот день пошел не вовремя, то – вообще смех!
– денег не было. Хомо сапиенсы, называется, эректусы… Ну, все, готово, -
Ангел раздраженно откинул перо, - попрошу встать для оглашения
приговора. Передо мной встать, в смысле.

Я перелетела через стол и замерла прямо перед ангелом, всем своим видом
выражая вину и раскаяние. Черт его знает, может, сработает.

- Неидентифицированная Душа по обвинению в непрожитой жизни признается
виновной, - Ангел посмотрел на меня с суровой жалостью, - Смягчающих
обстоятельств, таких, как а) не ведала, что творила б) была физически не
в состоянии реализовать или в) не верила в существование высшего разума
- не выявлено. Назначается наказание в виде проживания одной и той же
жизни до обнаружения себя настоящей. Приговор окончательный и
обжалованию не подлежит. Подсудимая! Вам понятен приговор?

- Нет, - я жалобно заморгала, - Это в ад, что ли?

- Ну, ада вы не заработали, детка, - усмехнулся ангел, - да и вакансий
там…, - он безнадежно махнул рукой, - Пойдете в чистилище, будете
проживать смоделированные ситуации, пока суд не признает вас прожившей
свою жизнь. Ну, а уж будете вы там страдать или нет – это мы, извините,
не в курсе, - и Ангел протянул исписанный желтый бланк, - Теперь все
ясно?

- Более-менее, - я кивнула растерянно, - И куда мне теперь?

- Момент, - сказал Ангел и щелкнул пальцами. Что-то звякнуло, грохнуло и
в глазах у меня потемнело…


- … одну меня не отпустят, а с тобой запросто, - услышала я знакомый
голос, - И Сережка говорит – пусть она тебя отмажет на два дня, ну,
Олечка, ну, милая, ты ведь поможешь, правда? Мы тебе и палатку отдельную
возьмем, и вообще клево будет, представляешь, целых две ночи, костер,
речка и мы втроем?


..Это был мой школьный двор, май уже и не помню какого года, пыльный
душный вечер. И Ленка, красавица, с кукольным личиком и фигурой от
Сандро Ботичелли – моя подружка – как всегда беззаботно щебетала мне в
ухо, не замечая, как ненависть и боль медленно скручивают меня винтом,
мешая дышать. Такое знакомое, такое родное-привычное ощущение... Я ведь
хорошая девочка, я перетерплю все это, я буду вести себя прилично, я
хорошая, хорошая, хоро…

- А пошла ты на х..й, - сказала я неожиданно, с садистским удовольствием
наблюдая, как округляются ее фарфоровые глазки, и, чувствуя некоторую
незавершенность сцены, добавила - Оба пошли к … матери.

…Когда разгневанный стук Ленкиных каблучков затих где-то за поворотом, я
прислушалась к звенящей пустоте вокруг, и поняла, что вот прямо сейчас
я, наконец, глубоко, неприлично и ненаказуемо счастлива…

(С)

[Vredina]

Когда мы оказались

на этой планете

и, сощурясь,
взглянули на солнечный свет,

столько нужно увидеть,

всей жизни не хватит,

столько дел сделать надо,

вовек не успеть.

Слишком много заботы

в этом мире огромном,

слишком многое нам

предстоит обрести.

Но высокое солнце

на сапфировом небе

нас, великих и малых,

по нескончаемому кругу ведет.

Это жизни круг,

и он нас ведет

сквозь тоску и надежду,

сквозь любовь и веру,

пока мы не найдем

свой единственный путь,

свое место

в круговороте жизни.

Это жизни круг,

и он нас ведет

сквозь тоску и надежду,

сквозь любовь и веру,

пока мы не найдем

свой единственный путь,

свое место

в круговороте жизни.



© Lion king

[Vredina]

Как бы вы почувствовали себя на месте того

кого вы вдруг разлюбили
кого увольняете
на месте психа
на месте мамы которой вы нагрубили
на месте потерявшего близкого человека
на месте того кого оскорбили
человека узнавшего горькую правду
одинокого


- А куда ему теперь девать свои чувства, свою любовь которая никому ненужа, осколки сердца, и боль в груди... когда ты уже не нужен тому кто для тебя был всем миром, получается никому уже ненужен? и что теперь делать куда идти....

- он работал здесь 3 месяца или 5 лет, может 20 лет, неважно, за это время он оставил часть себя, он старался пускай то что он делает никому не нравится\не нуждается компания в такой должности, но он же отдал часть себя, лучшую часть оставил а взмен не получил ничего..

- человек думает что он наполеон или пушкин, его душа полна этих ощущений этой ложной жизни которая не для кого кроме него не является реальной, но он живёт ей, а мы смотрим на него с помесью жалости и брезгливости....

- мама как много в этом слове, она нас ратила, единственный человек который НИКОГДА не желает плохого, дружки и подружки приходят и уходят, и мало ли что у них на уме, любимые тоже не вечны, одна только мама желает добра и жизнь посвятила тебе, живёт ради тебя... может она расстроится может даже будет плакать, никто не думал сколько раз мама плакала из-за вас?

- .........

- вы оглянитесь в автобусе прежде чем кого то толкнуь, вокруг столько боли и у каждого она в глазах, а вместо того чтобы что-то изменить, ты просто добавил новой.... и ничего не заметил...

- и вот ты идёшь и вдруг бац измена\ложь и ты видишь как всегда это сделал человек который что-то для тебя значит..котороый МНОГО значит ведь от от других слышать такое не больно.. а может для него ты не значишь ничего и вот он об этом сказал и весь мир сразу рухнул из-за пары слов..

- один совсем один, с работы, на работу, дома и никому не нужен и никому не интересен, а что он думает, а что он будет делать вечером, придёт и ляжет спать в 10, а может напьётся вина с горя.. но главное ведь то что ждут ТЕБЯ, а проблемы других остаются их проблемами и пускай делает что хочет...

[Vredina]

Тему можно закрыть, а можно удалить, а можно забить и оставить и пускай все пишут то что думают или то, что считают нужным в ней.. было приятно заставлять вас грустить.



...и каждый день ты упускаешь из виду столько важного, того что можешь сделать только ты.. Врятли в мире есть что-то случайное...(с)