[KAR]

Статья Л. Радзиховского в "Российской газете", 13 апреля 2004 года


В этом году, как известно, практически совпали три Пасхи - православная, католическая и иудейская. И на все эти Пасхи наложилось резкое обострение войны в Ираке.


Совпадение символическое. По крайней мере исламские фундаменталисты сами объявили свою войну с США (и Европой?) "священным джихадом", войной религиозной (разумеется, "оборонительной" - ну да, ведь в любой войне обе стороны только и делают, что обороняются), себя величают "шахидами", своих врагов - "крестоносцами". Но понятно, что "для танго нужны двое": мало объявить, что ты ведешь религиозную войну. Нужно еще, чтобы противник с этим согласился.

Ясно, что христианские страны так же отчаянно сопротивляются идее "религиозной войны", как исламские фундаменталисты добиваются провозглашения этой войны. Можно сказать, что сегодня главное, за что идет война, - это "смысловая битва", "битва за слова".

"Христианский мир" (который таковым себя предпочитает не называть) политкорректно заявляет, что для него "нет ни эллина, ни иудея", нет и не может быть никаких "религиозных войн", они воюют с террором, но и в страшном сне не думают воевать с исламом. Через несколько дней после 11 сентября Буш зашел в Нью-Йоркскую мечеть, отстоял молитву. Для Запада и для России жизненно важно показать, что с их стороны речи быть не может о "крестовом походе" против ислама.

"Умеренный ислам" придерживается, в общем, той же точки зрения, категорически отрицает религиозный характер этих войн, заявляет, что ислам - мирная религия, с христианством не воюет. Правда, при этом умеренные исламисты не устают обвинять христианские страны в "антиисламских настроениях". Бесспорно, подобные настроения присутствуют в сознании христиан в США, Европе, России на фоне террора шахидов (не говоря уж о неизбежной ксенофобии в связи с новым "смешением народов", массовым притоком мусульман в эти страны), но, во-первых, все правительства, насколько им позволяет свобода слова, борются с такими настроениями, и во-вторых, скажем откровенно, христианское общество в целом достаточно успешно давит в себе "исламофобию". Насколько успешно в исламских странах и общинах подавляются аналогичные чувства в отношении христиан, судить не берусь...

Несомненно, почти все правительства исламских стран занимают (по крайней мере на словах) позицию "умеренного ислама". Никто из них публично не поддерживает террористов, а многие ведут с ними вполне отчаянную борьбу (точнее - сопротивляются бешеным нападениям со стороны террористов). Ясно, что умеренные, светские исламские режимы и являются ближайшей реальной целью террористического интернационала (как это показывают, скажем, события в Узбекистане).

Исламские фундаменталисты-террористы прекрасно знают, что если удастся разжечь настоящий "мировой джихад", то в нем первыми сгорят умеренные исламские режимы. Атакуя башни в Нью-Йорке, вокзал в Мадриде, метро в Москве, автобусы в Тель-Авиве, они метят в руководство Пакистана и Турции, Египта и Узбекистана, а прежде всего - Саудовской Аравии... этого главного "кассира террористов"!

"Мировой джихад" рассчитывается как поистине "перманентная революция". Сначала надо превратить войну "с крестоносцами" в войну против "умеренного ислама", а затем, захватив власть в тех или иных исламских странах, развернуть уже настоящий джихад - во весь рост. "Мы раздуваем пожар мировой, церкви и тюрьмы сровняем с землей!"

Чем же может ответить на этот вызов христианский мир?

Спорят о том, какие базовые свободы придется урезать, а какие необходимо любой ценой сохранить в ходе войны с террористами. Но самая главная базовая ценность христианского мира - это его светский характер.

Отсюда и вопрос: могут ли светские, толерантные, мирные режимы успешно бороться с религиозными фанатиками? Духу-то у них хватит на такую войну? Энергии - хватит? Веры (во что?) - хватит? Шахиды предельно "пассионарны" (пользуюсь этим, с моей точки зрения, крайне неудачным термином за неимением более точных). Куда уж круче: уничтожать себя! Что этому огню могут противопоставить "умеренно-аккуратные" христианские страны? Чувство приличия, умеренного гуманизма и инстинкт самосохранения? "Вы не холодны и не горячи. О, если бы вы были холодны или горячи! Но вы теплы". Справятся ли "теплые" с религиозным огнем? Чем кончилась такая схватка в Испании - мы видели. Кстати, символично, что это была именно Испания - родина инквизиции, крестовых походов, конкистадоров, в прошлом самая фанатично-католическая страна Европы...

С точки зрения Евангелия (если я, конечно, верно его трактую), итог войны религиозных фанатиков и светского государства абсолютно очевиден. "Тогда ученики, приступивши к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его?

Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас". (Мат., 17, 19, 20).

Для шахидов нет ничего невозможного: у них есть вера. А у светских христианских режимов есть "высокоточное оружие". Что сильнее - "живые бомбы" или самонаводящиеся ракеты?

Веротерпимость, права человека, уважение ко всем конфессиям и т.п. прекрасные вещи, без которых христиане (в том числе в России) жизни себе просто не мыслят, - это все гражданские, но вовсе не христианские добродетели.

"Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч" (Мат., 10, 34). "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (Мат., 12, 30).

Христианство стало великой мировой религией тогда, когда оно было заряжено огромной, испепеляющей энергией религиозной нетерпимости, ничуть не меньшей, чем ислам. Затем эта энергия "Большого Религиозного Взрыва" сублимировалась "в мирных целях", на ее основе возникла величайшая в истории человечества христианская цивилизация. Триумфы этой цивилизации в науке, технике, культуре, построении гражданского общества в течение XVII-XXI веков росли по мере ослабления прямой и простой религиозной веры-нетерпимости. И сегодня возвращение из светски-скептически-терпимого общества в христиански-фундаменталистские монархии также невозможно, как и вообще невозможно возвращение в Средние века, как не может взрослый (пожилой?) человек стать подростком. Легко всплакнуть на голливудских страстях Мела Гибсона, люди выходят из кино с опущенными головами, но дух религиозного христианского фанатизма, дух Жанны Д,Арк, Сергия Радонежского, Мартина Лютера не купишь вместе с билетом на "историческую драму".

Западные христианские страны (и Россия как одна из них) втянуты в религиозную войну. Но они ее ведут с антирелигиозных позиций. Это действительно война против "бесов" (а они себя мнят "святыми") религиозно-политического фанатизма. Вынужденно-религиозная война XXI века: не "нормальная" схватка двух "симметричных" фанатизмов, а война против самой идеи "религиозных войн". Запад воюет за то, чтобы остаться собой - светским, демократическим, терпимым.

Так все-таки сможет ли старая терпимость перебить дух молодой нетерпимости? Запад победит, если сможет оживить, сможет ощутить "как в первый раз" гордость своей Свободы, своего Достоинства.

____________________________
Религиозные войны, гугенотские войны, войны во Франции между католиками и кальвинистами (гугенотами) во 2-й половине 16 в.; за религиозной оболочкой этих войн скрывалась сложная борьба различных социальных сил. В исторической литературе датируются Р. в. по-разному: 1562—94, 1562—96, 1562—98 (начальным годом иногда указывается 1559 или 1560). Современники называли Р. в. гражданскими войнами (это название часто употреб**ется и в исторической литературе 19—20 вв.). Предпосылками Р. в. являлись социально-экономические сдвиги во Франции к середине 16 в.: с одной стороны — обнищание задавленных налогами (возросшими в последние годы Итальянских войн 1494—1559) народных низов, положение которых резко ухудшилось в связи с ростом дороговизны, вызванным «революцией цен» (последняя сильно уменьшила также и доходы дворянства); с другой стороны — всё большее ущемление абсолютизмом политической власти феодальной знати. Социально-экономическая обстановка обусловила широкое участие в Р. в. как плебейства (выступавшего против феодальной и зарождавшейся капиталистической эксплуатации), так и дворянства. Наиболее оппозиционен абсолютизму был верхний слой дворянства — феодальная знать. Она выступала, однако, не сомкнутым фронтом, а как две соперничавшие, претендовавшие на власть в государстве клики. Во главе католиков стояли герцоги Гизы, кальвинистов возглавляли Бурбоны (принц Л. Конде, затем Генрих Наваррский) и адмирал Г. Колиньи. Лагерь католиков составляла значительная часть дворянства и буржуазии центральных и северо-восточных провинций. В лагере кальвинистов находилась часть дворянства городов главным образом южных и западных окраинных провинций, отстаивавшая свои феодальные вольности, сопротивлявшаяся централизации, проводимой абсолютизмом. Кальвинистское дворянство рассчитывало укрепить своё экономическое положение за счёт секуляризации церковных владений. Для большинства дворян религиозный вопрос играл второстепенную роль, в ходе Р. в. они иногда меняли своё вероисповедание.

В 1559 во многих провинциях Франции начались народные волнения, на Ю. кальвинистское дворянство начало захватывать церковные владения. В 1560 Бурбоны, рассчитывавшие отстранить Гизов от правления страной, составили заговор (его возглавил принц Конде): они намеревались захватить в Амбуазском замке короля Франциска II и в дальнейшем, действуя от его имени, фактически завладеть властью. Однако Амбуазский заговор был раскрыт. После вступления на престол малолетнего короля Карла IX (декабрь 1560) регентша Екатерина Медичи и канцлер М. Лопиталь стремились примирить католиков и гугенотов. Эта попытка была сорвана Гизами. 1 марта 1562 отрядом герцога Гиза были убиты в местечке Васей молившиеся кальвинисты; это послужило сигналом к открытым военным действиям.

До 1572 вожди обоих лагерей стремились захватить короля и править затем от его имени. И те и другие искали помощи вне Франции: гугеноты — у нем. князей, у единоверцев в Нидерландах, Англии, католики — у Испании. За первыми тремя войнами (1562—63, 1567—68, 1568—70) последовал Сен-Жерменский мир (1570), по которому гугеноты получили 4 важных города-крепости, право занимать государственные должности, кальвинистское богослужение было разрешено по всему королевству. Усиление гугенотов побудило Гизов и Екатерину Медичи организовать в 1572 массовую резню гугенотов в Париже (Варфоломеевская ночь). События Варфоломеевской ночи привели к возобновлению военных действий.

В войнах 1572—73, 1574—76 гугеноты преследовали цель сменить династию Валуа. Для этого периода характерен расцвет антиабсолютистской публицистики (см. Монархомахи). К 1576 была образована в юго-западных провинциях Франции т. н. Гугенотская конфедерация городов и дворянства (фактически государство в государстве). По королевскому эдикту в Больё (1576) гугеноты получили подтверждение свободы вероисповедания, кроме того, фактические признания образованной ими конфедерации. Генеральные штаты в Блуа (1576) отвергли этот эдикт, что привело к возобновлению войны с гугенотами. Католики создали свою организацию — Католическую лигу 1576. После 6-й и 7-й Р. в. (закончившихся миром в Бержераке, 1577, и миром во Фле, 1580) борьба гугенотов с правительством прекратилась. Юг в основном остался гугенотским. В 1584 антиабсолютистское движение католических городов, вызванное ростом налогов, дальнейшим ухудшением экономической конъюнктуры (в условиях «революции цен»), привело к образованию Парижской лиги. Смерть герцога Анжуйского (брата бездетного короля Генриха III) в 1584, делавшая законным наследником французской короны главу гугенотов Генриха Наваррского, была воспринята католиками разных социальных слоев как сигнал к действию. На наследование престола претендовал и глава католической знати Генрих Гиз (Гизы утверждали, что их род ведёт своё начало от Карла Великого). В 1585 произошло объединение Парижской лиги с феодальной группировкой Гизов в новую Католическую лигу, под нажимом которой Генрих III отменил все эдикты, изданные в пользу гугенотов. Началась 8-я Р. в. (1585—89), т. н. война трёх Генрихов (по именам главных действующих лиц — Генриха Гиза, Генриха III, Генриха Наваррского). Первоначально Генрих III и Генрих Гиз объединились в борьбе против Генриха Наваррского, возглавив лагерь католиков. Однако Парижская лига (составившая основное ядро Католической лиги) боролась не только против гугенотов, но и вела наступление на правительство. 12—13 мая 1588 в Париже вспыхнуло восстание городского люда («день баррикад»), Генрих III бежал в Шартр. Гизы и Католическая лига предъявили королю свои требования. Генрих III пошёл на уступки (в частности, Генрих Гиз был назначен главнокомандующим). В октябре 1588 в Блуа собрались Генеральные штаты, большинство депутатов которых было на стороне лиги. В декабре 1588 по приказу Генриха III герцог Гиз и его брат кардинал Лотарингский были убиты приближёнными короля. Антироялистское движение в Париже и многих др. городах достигло высшей точки. Под давлением демократического крыла Парижской лиги в Париже Генрих III был объявлен низложенным. Это толкнуло его на союз с Генрихом Наваррским (которого король провозгласил своим наследником), и они совместно двинули свои войска к Парижу (Р. в. 1589—94 или, согласно др. датировкам, 1589—96, 1589—98). В августе 1589 монах-доминиканец, подосланный лигой, убил Генриха III. Королём Франции стал Генрих Наваррский, но Северная Франция и некоторые южные города и провинции его не признали. Во главе лиги встал брат убитых Гизов герцог Карл Майенский. Использовать создавшуюся обстановку решил испанский король Филипп II, стремившийся посадить на французский престол своего ставленника, в чём его поддерживал римский папа (отлучивший Генриха Наваррского как еретика от церкви). Из Южных Нидерландов в помощь католикам началась испанская интервенция, с согласия лиги в Париж в 1591 были введены испанские войска; это усугубило политическую анархию в стране. Разгул феодальной реакции привёл к массовым крестьянским восстаниям (см. Кроканы). Католическое дворянство и буржуазия, напуганные размахом движения народных низов, признали королём перешедшего в 1593 в католицизм Генриха Наваррского. В 1594 он короновался (Генрих IV) и вступил в Париж. Провинции, находившиеся под господством Католической лиги, были окончательно подчинены к 1596. Нантский эдикт 1598 урегулировал положение гугенотов. До 1598 продолжались военные действия между войсками Генриха IV и Филиппа II. Конец им положил мирный договор 1598 в Вервене. (См. карту.)



Лит.: Лучицкий И. В., Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции, ч. 1, К., 1871; его же, Католическая лига и кальвинисты во Франции, т. 1, К., 1877; История Франции, т. 1, М., 1972, гл. 5; Thompson J. W., The wars of religion in France, 1559—1576, Chi., 1909, new ed., N. Y., [1958]; Romier L., Les origines politiques des guerres de religion, t. 1—2, [P.], 1913—14; его же, Le royaume de С. de Médicis, 2 éd., [v. 1—2], P., 1922; eго же, Catholiques et huguenots à la cour de Charles IX, P., 1924; Chartrou-Charbonnel J., La réforme et les guerres de religion, P., 1936; Lévis-Mirepoix A., Les guerres dereligion. 1559—1610, P., 1950.

А. А. Лозинский.
____________________________

Так что очень похоже, что и ныне необходится без социальных мативаций, хотя и есть толика идиологии.